За гранью земного бытия

“Дитя, если ты попадешь в ад, то там, рядом с тобой, всегда будет дьявол, чтобы бить тебя. Он будет бить тебя всегда, каждую минуту беспрерывно. От первого удара тело твое покроется нарывами и язвами, как у Иова. После второго тебе станет вдвое хуже, чем Иову. А от третьего удара тебе будет в три раза хуже, чем Иову. Так каким тогда станет твое тело, если дьявол будет бить тебя сто миллионов лет без передышки?" (Из проповеди для прихожан католической церкви, приводится по [93]).

“Когда ты умрешь, — написано в одной из книг протестантских проповедей, — только душа твоя будет испытывать мучения. Это будет адом для нее. Но в Судный день душа твоя воссоединится с телом, и ты окажешься дважды в аду; душа твоя будет источать кровавый пот, а тело — мучиться смертными муками. В таком же пламени, как и у нас на земле, тело твое будет вечно гореть, не сгорая, по всем твоим жилам вечно будет растекаться боль, и каждый твой нерв станет струной, на которой дьявол будет вечно играть свою мелодию невыразимой адской скорби” [93].

В древнеиудейских источниках посмертное существование связано с Шеолом — где души живут в темноте и невежестве, покрытые червями и забытые Иеговой. Они испытывают страшные мучения, скованы скорбью и железом, пребывают в состоянии “хаотического неустройства” (Пс. 17:6, 106:10, Иов, 106:21–22).

Картины ада в исламе также соответствуют образам иудео-христианства, из которых они и возникли.

Столь же страшные картины мы находим в средневековых представлениях, в частности у Данте (холодный ад); в описании греческого подземного царства Аид, который, по словам Гомера, представляет собой “ужасную обитель запустения, которой страшатся даже боги”.

В персидском зороастризме ад — мрачное, грязное, вонючее место, кишащее демонами. В индуизме и буддизме пытки столь же изощренны, единственным облегчением является то, что все эти мучения временны — им подвергаются грешники только во время переходной стадии на пути к новому рождению.

Так что нигде, ни в какой религиозной мифологии спасение грешников от страшных мук не предусмотрено. А кто же из нас не грешен?

Другой возможной причиной страха и отторжения себя от всего, связанного со смертью, является неискушенность людей Западного мира во всем, что касается посмертного существования душ умерших. Иначе говоря, страх смерти корнями уходит в наше незнание о ней. Ведь серьезных эзотерических произведений, рассказывающих о смерти и посмертной жизни людей, всегда было слишком мало. Только недавно, с середины 70-х годов XX века, когда была издана взорвавшая стену невежества и умолчания первая книга доктора психологии и психиатрии Раймонда А. Моуди [60], ситуация начала быстро изменяться к лучшему. Но и сегодня книг, посвященных этой теме, тоже сравнительно немного, и они, к сожалению, еще не в состоянии создать “плотность знаний”, достаточную для воздействия на сознание людей.

Мы привыкли к этой ситуации, но согласитесь, что, если разобраться, она кажется несколько противоестественной. Ведь еще более двух тысяч лет назад древние философы уже понимали, что смерть — это начало новой жизни, что личность человека, его “Я”, бессмертно. Еще древнегреческий философ Ферикид, учитель Пифагора, писал, что душа человека в момент смерти отделяется от тела и является неуничтожимой. В более древние времена надпись на скарабее, который в Древнем Египте клали на грудь умершего, гласила: “Я соединился с землей с восточной стороны неба. Полежав распростертый на земле, я не умер…, здесь я чистый дух для вечности”. Подобных примеров прозорливости древних можно привести великое множество. Поистине, получается какой-то своеобразный логический “перевертыш”: чем больше мы знаем, тем ближе мы к познаниям древних. Очень точно и емко сказал об этом директор Международного института теоретической и прикладной физики Академии Естественных наук России академик А. Е. Акимов: