За гранью

— А я бы не отказалась сделаться колдуньей, — мечтательно вздохнула девушка. — Брошусь королеве в ноги: пусть меня научит! — Хитро прищурившись, Адира мстительно добавила: — Ох и попляшет тогда у меня этот противный лорд Ольстин!

Быстренько собрав разбитую посуду, она еще раз поблагодарила спасительницу и убежала. Грейс едва заметила ее отсутствие. Опираясь ладонью о холодный камень стены, она невидящим взором всматривалась в сумрак коридора.

Стать колдуньей? Неужели это и есть та участь, которую уготовила ей Иволейна?

60

Минуло еще четыре дня. С утра моросил занудный мерзкий дождик, временами переходящий в мокрый снег. Грейс и Эйрин, плотно закутавшись в плащи, вновь торчали на смотровой площадке южного бастиона, наблюдая за въездом в Кейлавер последнего из приглашенных на Совет монархов. Близился к концу месяц синдат — такой же сырой и промозглый, как ноябрь в Денвере, только еще более холодный.

Накануне на закате прибыл король Персард Перридонский, а рано утром явилась Эминда Эриданская. И вот теперь, спустя всего несколько часов, обитатели цитадели встречали Кайлара, правителя Голта, чья свита оказалась еще скромнее, чем кортеж аскетичного короля Эмбара. Верховых среди них насчитывалось меньше дюжины, да и у тех добрая половина коней заметно прихрамывала. Остальные, в заляпанных дорожной грязью одеждах преимущественно темных или серых тонов, тащились пешком, больше напоминая толпу оборванцев, нежели королевских придворных.

Грейс в недоумении обратилась к подруге:

— Ничего не понимаю! Ты, кажется, говорила, что Голт находится ближе всех остальных доминионов к Кейлавану?

— Так оно и есть, — кивнула Эйрин.

— Почему же тогда король Кайлар приехал последним? И почему его свита выглядит столь… столь неприглядно? Баронесса вздохнула и развела руками.

— Что я могу сказать? Честно признаться, от них никто другого и не ожидал. Всем известно, что Голт — самый невезучий из Семи доминионов, а Кайлар — самый невезучий из голтцев, что, надо полагать, делает его самым несчастливым человеком во всем Фаленгарте.

Последние из арьергарда унылой процессии втянулись в ворота крепости, и сразу, будто в насмешку, дождь прекратился, а в голубом просвете меж туч показалось солнце, покрывшее праздничной позолотой макушки всех девяти башен Кейлавера.

— А ведь ты не шутишь, правда? — потрясенно прошептала Грейс.

— Какие уж тут шутки! — вздохнула баронесса.

Они спустились вниз и направились к покоям Грейс. Та в очередной раз попыталась набраться смелости, чтобы рассказать подруге о происшествии с Адирой. Все это казалось настолько смехотворным… Ну разве может быть колдуньей королева? Да еще такая прекрасная и величественная, как Иволейна Толорийская? Вот Кайрен — та точно ведьма! И стерва в придачу! С другой стороны, невозможно отрицать наличие у графини определенных паранормальных способностей, позволяющих ей добиваться власти над окружающими. Очевидно также, что Иволейна служит в глазах Кайрен неким эталоном и примером для подражания. Но не менее очевидно, что в этом мире существует множество вещей, пока еще недоступных пониманию Грейс. Она все-таки собралась с духом и уже хотела заговорить, чтобы поделиться своими сомнениями с баронессой, но в это момент ее кто-то окликнул:

— Не уделите ли мне минуточку внимания, леди Эйрин?

Грейс закрыла рот, и обе женщины обернулись на голос. К ним быстрым шагом приближался лорд Олрейн. Достопочтенный сенешаль был, по обыкновению, одет в черное и выглядел идеальным джентльменом.

Баронесса с виноватым видом тронула спутницу за руку.

— Извини, Грейс, но лорду Олрейну сегодня без меня не обойтись. Вечером состоится большое гулянье, и у нас куча дел.

— Большое гулянье?

— Ну да! Разве я тебе не говорила? — удивилась баронесса — пожалуй, излишне театрально, на взгляд Грейс.

— Первый раз слышу, — сухо ответила она. — И что же это такое?

— Ну, почти то же самое, что пир.

— Выходит, мне опять придется пить и есть сверх меры?

— Что ты, не вздумай! — испугалась Эйрин. — Званый ужин — только часть программы. А если ты объешься, то не сможешь танцевать.

— Танцевать?!

У Грейс на языке вертелось великое множество вопросов, но лорд-сенешаль уже подошел к ним вплотную, а расспрашивать Эйрин в его присутствии она не решилась. Олрейн вежливо поклонился, ловко ухватил баронессу под ручку и увлек за собой так стремительно, что та успела лишь улыбнуться ей на прощание.

А Грейс в одиночку потащилась через весь коридор к себе, сердито бурча под нос:

— Что, дождались, ваша светлость? Кстати, что ваша светлость предпочитает: отплясывать ночь напролет с пьяными мужиками или сразу прыгнуть ласточкой с крепостной стены? Ах, вы знаете, крепостная стена меня как-то больше привлекает. Что ж, как пожелаете, ваша светлость, как пожелаете…

К счастью или к несчастью, свидетелей ее маленькому представлению не оказалось, и Грейс благополучно добралась до своей спальни, где незамедлительно начала готовиться к вечернему «гулянью».