За гранью

Гибель казалась Ультеру неминуемой, но тут до ушей его донеслись звуки, показавшиеся королю самой сладкой музыкой на свете. То были звуки боевых рогов — низкие и хриплые, далеко разнесшиеся по всему полю. И в тот же миг словно по волшебству разошлась плотная пелена нависших над долиной туч, и в образовавшемся просвете показалось дневное светило. Ослепленные его лучами некроманты и сопровождавшие их фейдримы заколебались и остановились. Ультер обернулся и с восторгом узрел у себя за спиной пылающие на солнце наконечники пятидесяти тысяч копий. Вновь затрубили рога — уже ближе и громче, — и в ущелье Теней показались первые ряды закованных в броню воинов. И, к возглавляла прекрасная женщина, ехавшая верхом на белом коне. Эльзара, императрица Тарраса, явилась наконец с подмогой. Счастливо рассмеявшись, Ультер упал и потерял сознание.

Голос барда умолк, и это заставило Грейс выйти из оцепенения. Удивительный рассказ так подействовал на ее воображение, что она как бы сама перенеслась туда, на покрытое кровью и трупами заснеженное поле давно отгремевшего сражения, и воочию i увидела восседающую на черном коне и словно высеченную из глыбы льда зловещую фигуру Бледного Властелина… Но что же случилось дальше? Неужели Фолкену нечего добавить?

— И чем же все закончилось?

Грейс вдруг с ужасом осознала, что произнесла эти слова вслух. Даже не произнесла, а прошептала — но окончание повествования барда сопровождалось такой гробовой тишиной, что даже ее шепот прозвучал в стенах зала подобно грому. Бореас метнул на нее сердитый взгляд, заставивший Грейс похолодеть.

— Чем закончилось? — переспросил Фолкен. — Увы, миледи, ничего еще не закончилось, а продолжается и по сей день. И все мы обречены в этом участвовать, хотим мы того или нет. Но я с удовольствием поведаю вам о том, что произошло после прихода таррасской армии в ущелье Теней. Лишенные магической поддержки своего повелителя фейдримы были без труда рассеяны и полностью истреблены. Эльзара нашла Ультера в снегу близ Оскаленной Пасти — еще живым, но в беспамятстве. В правой руке король сжимал эфес с обломанным почти у самой рукояти клинком, а в левой — ожерелье Имсаридур. А вот тело Бераша — Бледного Властелина — бесследно исчезло. Некроманты успели перенести его в подземные чертоги Имбрифейла и укрыть от победителей.

Эльзара сильно тревожилась за здоровье Ультера. Тот был опасно изранен и пережил сильнейшее потрясение, поэтому целители не ручались за его жизнь. Однако король Торингарта оказался крепче, чем они думали, и уже через месяц настолько оправился, что смог самостоятельно передвигаться. По его повелению в долине Имбрифейла собрались сто сильнейших рунных магов Фаленгарта. Таррасские мастера отковали огромные железные врата, которые перекрыли единственный вход в Имбрифейл. А рунные мастера запечатали их тремя рунными печатями, вложив в них все свое могущество, чтобы Бледный Властелин никогда больше не смог выбраться из тюрьмы и снова угрожать людям. Сотня собранных Ультером рунных магов стали первыми повелителями рун. Им же король отдал на хранение снятое с поверженного Врага ожерелье Имсаридур. Вслед за рунными мастерами пришли в долину сто самых могущественных фей, волшебниц, колдуний и заклинательниц. Они наложили чары на Имбрифейл и все подходы к нему, чтобы никто не сумел ни проникнуть туда, ни выбраться оттуда.

И наконец, Эльзара и Ультер договорились основать новое королевство, правителям которого вменялось в обязанность неусыпно следить за всем, что происходит в Имбрифейле, дабы не допустить нового пришествия Тьмы. Так родился Малакор, на трон которого воссели вступившие в брак дети Эльзары и Ультера. Так начался золотой век, на протяжении которого в Фаленгарте царили мир, покой и процветание. Золотой век Малакора длился долго, очень долго… — Фолкен сокрушенно покачал головой. — К несчастью, все когда-нибудь кончается. Давно уже нет ни светлого Малакора, ни повелителей рун, а вверенные их попечению Имсари — Великие Камни — бесследно сгинули в пучине веков, и никто не знает, где их искать. А теперь еще и это, — значительно постучал бард по лежащей перед ним на столе разбитой руне. — Мне больно об этом говорить, но я обязан поведать Совету, что Рунные Врата уже не столь надежны, как в былые времена.

В словах Фолкена крылось столько убежденности и страсти, что они никого не оставили равнодушным. Слушали его, затаив дыхание. Внезапно тишину нарушил хриплый и визгливый издевательский смех. Смеялась Эминда Эриданская.

— Хорошенькую же сказочку рассказал ты нам, Фолкен Черная Рука! Каюсь, был момент, когда я сама чуть не поверила во всех этих магов и колдунов. Только нет на свете никакой магии — разве что твой голос, которым ты кого угодно способен околдовать. — Фальшивая веселость на лице Эминды сменилась вполне искренней гримасой раздражения. — Только нам тебе голову не заморочить, понятно?! Люди здесь собрались серьезные, и им недосуг выслушивать всякие страшилки, которыми старые бабки пугают непослушных детей.