За грибным царем. Рассказы и повесть

К реке, за которой лес, ехать весело. Улочки сбегают к ней, словно ручейки, и вся дорога - пологая горка. Отталкивайся палками да катись! Брат маячил где-то рядом, только покрикивал: «Успевай!» «Все-таки он летчик, раз меховые сапоги носит», - решил про него Мишка.

На последнем крутом спуске к реке катались все пригородные мальчишки: на лыжах, на санках, на фанерках и на дырявых тазах. Знакомый паренек подошел к Мишке и попросил:

- Дай разок с палками съехать?

Мишка дал. Знакомый съехал и уже издали показал ему язык: догони, мол. Мишка недоуменно спросил брата:

- Что же делать?

- Не злись, - посмеиваясь, ответил он. - Вперед!

Мишка рванулся с крутизны, и замелькали мимо румяные рожицы лыжников, но сквозь хлещущий по глазам воздух он видел удирающего к лесу знакомца.

- Бегает он, как заяц, и лыжи на нем отцовские. Догоним! - подсказал брат.

Мишка догнал его на середине реки, тот бросил палки и тяжело поплюхал назад, оглядываясь и задыхаясь.

- Трус! - крикнул ему вслед Мишка.

Потом они с братом долго шли вдоль реки, чтобы найти пологую тропу на обрыв, и когда Мишка карабкался вверх, то подумал: «Хорошо, если бы брат протянул мне палку. Но он такого никогда не делает. Жалко».

Они бежали по лыжне, пока их не перестали обгонять громко дышащие лыжники с белыми бровями и усами. Потом они зашли туда, где никого не было слышно, только потрескивали, как на костре, голые ветки и снег хрустел под лыжами, словно рядом хрупала сено лошадь-невидимка.

Лыжня поворачивала назад, но брат махнул на нее рукой:

- Сейчас начнем делать открытия.

И они пошли осторожнее, сами прокладывая себе путь.

«Хорошо, если бы брат протаптывал мне лыжню», - снова пожалел Мишка.

Они выбрались на большую поляну, усаженную ровными сосенками.

- Открытие номер один, - сказал брат.

- Здорово! - согласился Мишка, потому что живых сосен он никогда еще не видел.

Похожие на школьниц, в пушистых шубах, они были ниже его. И к одной из них он присел.

- Если хочешь сорвать ветку, то сорви потихоньку, - посоветовал брат.

- Я не больно сорву, - согласился Мишка. - А шишки здесь есть? А зайцы? - Он стал всматриваться в чистый, как высокие облака, снег.

- Шишки - под снегом, - объяснил брат, - а зайцы сидят себе в теплых норах.

Тут Мишка заметил, что валенки уже остыли, а кожаные рукавички сгибаются трудно, как проволочные.

- Лови, держи меня! - закричал брат.

- Держи-и!.. - повторил Мишка, и они побежали наперегонки, чтобы согреться.

Мишка смело съехал за ним в глубокий овраг, плюхнулся в снег и, лежа, осмотрелся. От него самого шел пар, над оврагом, над самыми низкими кустами, висело солнце, тяжелое, как осеннее яблоко. А брат показал ему на кусты, и Мишка увидел: словно алые леденцы висели на пухлых ветках ягоды шиповника.

- Это волшебные ягоды: поешь их - и нос вырастет длинный, как хобот.

Шиповник пришлось запихивать в рот горстью осторожно, чтобы не наглотаться семечек, и выдавливать из него кислый, немного сладкий сок. Нос стал расти, вытягиваться. Мишка, давясь от хохота, наматывал его вокруг шеи, словно это был галстук, а когда смеяться не стало сил, сказал брату:

- Хватит, расколдовывай!

- Эники, беники… - прошептал брат, и Мишка спокойна оторвал наколдованный нос, а настоящий стал задумчиво отогревать ладонью.

Солнце упало за темные леса, в серых кустах видны были только яркие бусины шиповника и бледные, как роса в пасмурный день, звезды.

- Скоро ночь! - испугался Мишка и сказал: - Брат, пойдем назад, в город. - Но брат не ответил, и Мишка, поправив лыжи, выбрался из оврага один. Его брат часто исчезал без спроса.

Деревья и кусты уже почернели. Темнота, как лохмотья, висела на них, и Мишка шел вперед, не оглядываясь по сторонам, чтобы не испугаться. Варежки перестали сгибаться совсем. Мишка втиснул руки в тесные карманы пальто, так что палки теперь бесполезно волочились по снегу. Шаг у него был медленный, и он стал остывать.

«Ну хватит прятаться! Давай вместе идти или покажи хотя бы правильную дорогу!» - отчаянно подумал Мишка, и брат снова появился рядом. Он стал потихоньку рассказывать, как дома топится печка, а по радио передают веселые воскресные песни. Мама с бабушкой сварили пельмени и думают про Мишку: «Где его черти носят?» - а поэтому надо идти скорее.

Мишка заторопился. Из леса он уже вышел и увидел впереди длинный откос.

- Это узкоколейка, - напомнил брат, - отсюда и до дома близко. Видишь огни?

Они дрожали, словно отраженные в воде, и казались далекими, как звезды. Но брат сказал, что это только кажется.

- Теперь ты один доберешься, а мне по делам пора, - попрощался он и исчез, словно его и не было.

Мишка чуть не заплакал от обиды, так неохота и страшно было идти одному, но дом, печка, пельмени звали его подмаргивающими огнями. А на брата и обижаться всерьез нельзя…

В первом же проулке стало теплей. Ветер не гулял здесь так буйно, и, хотя путь был в гору, Мишке стало полегче. Под фонарем мелькнула ему навстречу тень прохожего, но Мишка не испугался. Это была женщина. Она осмотрела его внимательно и спросила: