Читаем За и против кинематографа. Теория, критика, сценарии полностью

У стойки бара того же затерянного салуна стоят Джонни Гитара, Вена и влюблённый в неё Малыш-танцор, чувствуется напряжение. Вена говорит Малышу: «Это жизнь, а чего Вы хотели? Дружба приходит и уходит». Потом она обращается к Джонни: «Вы мне что-нибудь сыграете, г-н Гитара?» Джонни: «УВас есть предпочтения?» Вена: «Да, вложите в Вашу музыку много любви». Малыш: «Он будет играть хуже, когда растянется на том карточном столе». Джонни спокойно: «Какая муха укусила Вашего друга?» Вена: «Понятия не имею». Затем, обращаясь к Малышу: «Что с Вами?» Малыш раздражённо: «Это ему надо задать этот вопрос! Ухаживания за незнакомой женщиной иногда приносят много горя». Джонни Вене: «Это Вы незнакомая женщина?» Вена: «Только для незнакомцев». Малыш возмущённо: «Во что это вы тут оба играете?» Джонни с оскорбительным спокойствием: «Я ни во что не играю, друг мой». Малыш:

«Плохое Вы выбрали место, чтобы бросить якорь». Джонни: «Меня сюда пригласила эта дама, а не Вы». Малыш вытаскивает монетку из кармана и говорит: «Если выпадет решка, я Вас убью, месье. Если орёл, Вы сыграете на гитаре». Он подбрасывает монету, Вена ловит её на лету и просит Джонни: «Сыграйте мне что-нибудь». Джонни начинает играть тему Джонни

Гитары. Вена мечтательно слушает его, потом поворачивается к нему и сухо говорит: «Сыграйте что-нибудь другое».


Спектакль как текущая социальная организация паралича истории и памяти, отказа от истории, создающейся на фундаменте исторического времени, является ложным сознанием времени.


Патруль франкистской кавалерии, за ним весь эскадрон медленно проезжают под дулом пулемёта прячущихся в горах испанских партизан, не замечая их. («По ком звонит колокол».)


Под видимой оболочкой мод, которые то и дело исчезают и вновь возникают на пустой поверхности рассматриваемого псевдоциклического времени, большой стиль эпохи всегда ориентируется на очевидную и тайную необходимость революции.


Часы в виде маленькой совы в Зимнем дворце перед штурмом, часовой механизм поворачивает голову совы.

Титр: «Время подошло к полуночи».

Мишель Корретт: соната ре мажор для виолончели и клавесина. Сова Минервы снова крутит головой.

Дебор.

Субтитр: Поскольку я не могу стать любовником, который соблазнит эту сладкоречивую эпоху, я решил стать её злодеем, тем человеком, который испортит праздник этих фривольных дней.

Музыка затихает.

Перейти на страницу:

Все книги серии Real Hylaea

Похожие книги

Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир
Эпоха сериалов. Как шедевры малого экрана изменили наш мир

Масштабный всплеск зрительского интереса к Шерлоку Холмсу и шерлокианским персонажам, таким, как доктор Хаус из одноименного телешоу, – любопытная примета нынешней эпохи. Почему Шерлок стал «героем нашего времени»? Какое развитие этот образ получил в сериалах? Почему Хаус хромает, а у мистера Спока нет чувства юмора? Почему Ганнибал – каннибал, Кэрри Мэтисон безумна, а Вилланель и Ева одержимы друг другом? Что мешает Малдеру жениться на Скалли? Что заставляет Доктора вечно скитаться между мирами? Кто такая Эвр Холмс, и при чем тут Мэри Шелли, Вольтер и блаженный Августин? В этой книге мы исследуем, как устроены современные шерлокианские теленарративы и порожденная ими фанатская культура, а также прибегаем к помощи психоанализа и «укладываем на кушетку» не только Шерлока, но и влюбленных в него зрителей.

Анастасия Ивановна Архипова , Екатерина С. Неклюдова

Кино
Итальянские маршруты Андрея Тарковского
Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Андрей Тарковский (1932–1986) — безусловный претендент на звание величайшего режиссёра в истории кино, а уж крупнейшим русским мастером его считают безоговорочно. Настоящая книга представляет собой попытку систематического исследования творческой работы Тарковского в ситуации, когда он оказался оторванным от национальных корней. Иными словами, в эмиграции.В качестве нового места жительства режиссёр избрал напоённую искусством Италию, и в этом, как теперь кажется, нет ничего случайного. Данная книга совмещает в себе черты биографии и киноведческой литературы, туристического путеводителя и исторического исследования, а также публицистики, снабжённой культурологическими справками и изобилующей отсылками к воспоминаниям. В той или иной степени, на страницах издания рассматриваются все работы Тарковского, однако основное внимание уделено двум его последним картинам — «Ностальгии» и «Жертвоприношению».Электронная версия книги не включает иллюстрации (по желанию правообладателей).

Лев Александрович Наумов

Кино
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо
Александр Абдулов. Необыкновенное чудо

Александр Абдулов – романтик, красавец, любимец миллионов женщин. Его трогательные роли в мелодрамах будоражили сердца. По нему вздыхали поклонницы, им любовались, как шедевром природы. Он остался в памяти благодарных зрителей как чуткий, нежный, влюбчивый юноша, способный, между тем к сильным и смелым поступкам.Его первая жена – первая советская красавица, нежная и милая «Констанция», Ирина Алферова. Звездная пара была едва ли не эталоном человеческой красоты и гармонии. А между тем Абдулов с блеском сыграл и множество драматических ролей, и за кулисами жизнь его была насыщена горькими драмами, разлуками и изменами. Он вынес все и до последнего дня остался верен своему имиджу, остался неподражаемо красивым, овеянным ореолом светлой и немного наивной романтики…

Сергей Александрович Соловьёв

Биографии и Мемуары / Публицистика / Кино / Театр / Прочее / Документальное