За ядовитыми змеями

Вскоре выясняется, что наши следопыты-проводники — Марк и Афанасий — ошиблись. Теперь по их милости придется тащиться лишних семь километров. Это открытие не вызвало особого энтузиазма у остальных — ребята смерили обоих проводников недобрыми взглядами. Солнце заметно клонилось к горизонту, но зной не спадал. Нас мучила жажда, на зубах потрескивала принесенная ветром горьковатая пыль. Вдобавок ко всему крепчал ветер, барханы задымились сильнее, пришлось надеть темные очки-«консервы».

— Недостает еще песчаной бури, — буркнул Марк, беспокойно поглядывая на тающий в мареве горизонт.

— Песчаная буря, самум? Боже, как интересно!

На наше счастье, доктору пришлось разочароваться: ветер стих, и барханы перестали «передвигаться». Стало прохладнее, ребята приободрились, прибавили шагу. Песчаная степь покрылась кустарником — на узловатых стволах торчали искривленные пучки веток; попадался и тамариск — растение с тонкими гибкими ветвями; на желтой рассохшейся почве росли маленькие кустики солянок. На листочках этого растения образуется солевая корка, которая предохраняет солянку от жгучих солнечных лучей. Справа от нас быстро пробежало какое-то небольшое животное и скрылось в норке, навстречу тянулся вараний след, неподалеку на песке четко белели извилины змеиных путей.

— Во-да, во-да! — оглушительно кричит доктор.

— Ура, братцы!

Вскоре мы вышли к берегу Соленого озера и, разбив палатку, повалились на спальные мешки.

Рано утром вышли в путь и направились по берегу Соленого озера. Предварительно ребята с удовольствием поплескались в его тепловатой воде; плавать в озере было легко: упругая вода выталкивала бронзовые от загара тела, застывала на коже тончайшей, словно изморозь, корочкой соли. Двигались мы медленно, осторожно: в этот утренний час, когда солнце еще не печет, пресмыкающиеся выходят на охоту, вылезают из нор. Мы уже заметили на гребне бархана пару ящериц, неподалеку прошелестела стрела-змея, преследуя какое-то насекомое. Афанасий с интересом читал на песке следы птиц и пресмыкающихся, а мы торопливо оглядывали окрестности в поисках змей. Наконец повезло. Марк предостерегающе вытянул руку…

Осторожно, стараясь производить как можно меньше шума, мы стали подкрадываться к бугру. Доктор сопел от волнения, но под пристальным взглядом Марка затих. Шагов через пятьдесят Марк остановился и приложил палец к губам. Вытянув шеи, мы всматривались в точку, указанную Марком, там что-то шевелилось. Марк молча протянул бинокль, и все стало ясно.

У подножия бугра хлопотливо сновали два небольших зверька — песчанки, не подозревая, что за ними бдительно наблюдает змея. Степной удавчик лежал неподвижно, выжидая удобный момент. Шкурка змеи тускло поблескивала под косыми лучами восходящего солнца. Обычно степные удавчики — змеи довольно толстые и упитанные. Этот же был худ, видимо, отчаянно голоден.

Стараясь говорить как можно тише, Марк объяснил доктору происходящее. Доктор, близоруко прищуриваясь, не отрывал от глаз бинокля, подкручивал колесико и в конце концов, потеряв точку опоры, съехал по гребню бархана вниз, подняв облако пыли. Змея по-прежнему лежала неподвижно, но зверьки забеспокоились, замерли, нюхая воздух, потом одна из песчанок отбежала в сторону и этим решила свою судьбу. Мгновенно змея развернулась, и тотчас по песку покатился комок. Удавчик, обхватив жертву кольцами, принялся душить зверька.

Мы вскочили на ноги и поспешили к бугру, на ходу отвечая на вопросы доктора. Степные удавчики, несмотря на малый рост, сохраняют повадки своих гигантских родственников: они не бросаются на добычу или врага с разинутой пастью, а обвиваются вокруг жертвы и давят ее. Когда мы подошли к бугру, кольца змеи совершенно скрыли песчанку. Удавчик так увлекся, что не обратил особого внимания на нас, лишь когда доктор начал его трогать, змея, вздрогнув, быстро распустила кольца и отползла в сторону, оставив задушенную песчанку.

Марк ухватил удавчика двумя пальцами за затылок и показал доктору. Доктор уже тянул к змее свои любопытные руки, но был остановлен.

— Нельзя, — наставительно проговорил Марк, отводя руку с удавчиком в сторону. — Может ударить. Змея неядовитая, но зубы у нее острые, уверяю вас.

Доктор все же погладил удавчика пальцем по спине и заявил, что шкура у него атласная. Марк выпустил пресмыкающееся. Мы пошли дальше.

Вооруженные палками-щупами, мы шли однажды по дну речки, тщательно исследуя каждое углубление или расселину. В таких расселинах — трещинах почвы, неподалеку от воды, могли скрываться змеи. Марк был уверен в этом и посоветовал нам быть внимательными. Совет оказался ненапрасным: возле одной расселины Василий остановился.

— Смотрите, выползки…

На бурой земле лежали ссохшиеся змеиные шкурки, напоминавшие детские чулки. Шкурок было много: видимо, змеи по каким-то причинам облюбовали это место для линьки.