За Императора!

– Я о вас слышала, – сказала она с легким придыханием. – Не вы ли сражались с генокрадами на Кеффии?

Да, было такое, если считать за сражение то, что я прохлаждался, попивая рекаф, пока моя артиллерийская часть с расстояния в кломы забрасывала снарядами самые крупные скопления этих тварей, какие могла обнаружить. Впрочем, случалось мне и ходить рука об руку со смертью, и обманывать ее (скорее благодаря удаче, чем точному расчету), что в результате принесло мне вагон и маленькую тележку уважения. На Кеффии было заложено основание моей незаслуженной героической репутации, а дальнейшие приключения затмили ту кампанию, которую большая часть Галактики все еще рассматривала как рядовой инцидент на захолустной аграрной планетке.

– Не в одиночку же, – сказал я, легко входя в образ скромного героя, личину которого надевал без малейшей запинки. – На орбите был еще имперский боевой флот.

– И две полные дивизии Имперской Гвардии на поверхности. – Она рассмеялась, глядя на мое изумленное лицо.– У меня родственники в Скандбурге[17]. Там вас все еще помнят.

– Не знаю, за что такая честь, – сказал я. – Я просто выполнял свой долг.

– Конечно, – кивнула Эмберли, и я в очередной раз почувствовал, что она не клюнула на мои слова. – Вы же имперский комиссар. Долг прежде всего, не так ли?

– Так точно, – отрапортовал я. – А теперь, я уверен, мой долг состоит в том, чтобы пригласить вас на танец.

Это, конечно, была неприкрытая попытка сменить тему разговора, которую, я надеялся, она спишет на некоторое мое смущение и, как я почти ожидал, отклонит. Но вместо этого она улыбнулась, отставив свою тарелочку с деликатесами, и взяла меня под раненую руку.

– Было бы весьма приятно, – сказала она. – А у меня есть пара минут до следующего выступления.

Так что мы поплыли к танцевальной площадке, и я провел несколько приятнейших минут, кружа ее под звуки старого вальса, названия которого так и не запомнил. Ее головка покоилась на моем плече. Несколько раз мимо пролетела Кастин, в каждом случае с новым обожателем на хвосте. Приподнятые брови полковника предупреждали о том, что на обратном пути мне не избежать подколов, но в тот момент мне было абсолютно все равно.

В конце концов, Эмберли отстранилась, кажется неохотно, если только я не принимал желаемое за действительное, и собралась идти на сцену. Я хотел проводить ее, поддерживая непринужденный разговор, просто для того, чтобы продлить эту приятную паузу в скучном вечере, и вдруг заметил тихую, но от этого не менее бурную перебранку между Грисом и орлиноносым капером.

– Вы знаете, кто это? – спросил я, не слишком рассчитывая на ответ, но оказалось, что моя знакомая была искушена в хитросплетениях гравалакской политики. Я предположил, что это следствие таких вот приемов.

Она посмотрела удивленно, но кивнула:

– Его имя Орелиус. Капер, торгующий с тау. По крайней мере, он так утверждает.

Нотка сомнения, прозвучавшая в ее словах, та же, что и у Донали, почему-то напомнила мне давешние шпионские фантазии Диваса в тот вечер в баре «Крыло орла».

– Отчего такое недоверие? – спросил я.

– Тау вели дела с одними и теми же каперами на протяжении более века. Орелиус свалился как снег на голову пару месяцев назад и попытался вступить с ними в переговоры через Гриса. Это может быть просто совпадением, но…

Она снова пожала своими изящными плечами, заставив платье струиться подобно реке.

– Почему именно сейчас, когда политическая ситуация нестабильна? – закончил я.

Она кивнула:

– Это кажется несколько подозрительным.

– Может быть, он рассчитывает сыграть на противоречиях сторон, чтобы отыграть лучшие условия сделки, – сказал я. Орелиус на наших глазах развернулся на каблуках и вышел, чеканя шаг, сопровождаемый своими телохранителями. Грис, бледный и потный, потянулся к ближайшему сервитору за бокалом, его рука дрожала. – В любом случае, он нагнал страху на нашего славного губернатора.

– Правда? – Эмберли проследила за моим взглядом. – Это слишком дерзко даже для капера.

– Если он действительно капер,– сказал я, особенно не следя за словами.

Синие глаза снова взглянули на меня.

– И кем же он может быть?

– Инквизитором,– брякнул я, подкрепляя росток подозрения, которое росло во мне.

Глаза Эмберли расширились.

– Инквизитор? Здесь? – Ее голос дрогнул, будто столь чудовищную мысль было трудно сразу осознать. – Отчего вы так думаете?

Желание произвести на нее впечатление оказалось, надо признаться, сильнее меня; и если бы вы только знали, сколь она была очаровательна, вы поняли бы мои чувства. Я принял как можно более важный, подобающий комиссару вид.

– Все, что я могу сказать, – ответил я, понижая голос для пущего эффекта, – от надежного источника в военных кругах я слышал, что на Гравалаксе действуют агенты Инквизиции.

Это, согласитесь, звучало лучше, чем «от пьяного идиота».

– Я уверена, что такого не может быть, – замотала она головой, разметав светлые локоны. – И даже если бы были, почему вы подозреваете именно Орелиуса?