За Императора!

– Именно затем, чтобы выяснить это, инквизитор и была послана сюда, – заверил меня Живан.

– Не совсем. – Эмберли выключила гололитический дисплей, вероятно, чтобы я не сделал еще каких-нибудь неуместных догадок. – Наше внимание привлекло усиление влияния тау на Гравалаксе и активность некоторых каперов, которые, похоже, на этом наживались. Я прибыла, чтобы расследовать это и оценить лояльность губернатора.

– Так вот почему вы заставили Орелиуса надавить на Гриса, требуя разрешения на торговлю, – сказал я, внезапно осознав это. – Вы хотели знать, имеет ли он какое-то влияние в среде тау.

– Довольно близко к истине. – Она улыбнулась мне, будто наставник Схола, чей самый безнадежный ученик вдруг продекламировал наизусть Катехизис отречения от ереси. – А вы действительно весьма проницательны для солдата.

– И каково ваше решение? – спросил Живан, проявляя достаточную осмотрительность, чтобы не возмутиться последним ее замечанием.

– Я все еще обдумываю его, – призналась Эмберли. – Грис, несомненно, слаб, вероятно, продажен и, неоспоримо, туп. Он позволил ксеносам укорениться здесь так глубоко, что их влияние невозможно будет вытравить без значительных усилий. Но губернатор более не является нашей первейшей заботой.

– Вы подразумеваете заговорщиков? – спросил я. – Тех, кто пытается спровоцировать здесь войну, кем бы они ни были?

– Именно, – кивнула она, наградив меня очередной улыбкой, которую я счел весьма похожей на похвалу, вероятно принимая желаемое за действительное. – Вы делаете одно проницательное умозаключение за другим.

– У вас есть хоть косвенная улика, указывающая, кто бы это мог быть? – спросил Живан.

Эмберли покачала головой.

– Врагов, которые могут выиграть, ослабив имперское присутствие в этом секторе, всегда хватает, – сказала она, кинув предупреждающий взгляд на Мотта, который, казалось, уже был готов перечислить их. – И не в последнюю очередь это сами тау.

Мотт с очевидной неохотой удержал язык за зубами.

– Но кем бы они ни были, они, без сомнения, действуют через ксенофильскую фракцию и отряды СПО, которые она контролирует. К счастью, Гвардии, похоже, удалось выбить им зубы без того, чтобы задеть тау, чему нам всем стоит порадоваться.

Живан и я молча приняли этот – предположительно – комплимент.

– Как продвигается ваше расследование убийства посла? – спросил я. – Если вы найдете исполнителя, вы найдете и заговорщиков, не так ли?

– Вероятно, так, – кивнула Эмберли. – Но пока что у нас нет даже подозреваемого. Вскрытие показало, что посол был убит выстрелом из имперского болтерного пистолета, с близкого расстояния, а такое оружие было у доброй половины гостей. Наиболее надежным путем к разгадке по-прежнему остается ниточка, тянущаяся к ксенофилам.

– Или оставалась, – встрял Мотт, кинув на меня строгий взгляд. – Пока один молодой человек ее не сжег.

– Простите? – Я непонимающе уставился на него.

– Да, вам стоило бы попросить прощения, – ответил он совершенно беззлобно.

Эмберли вздохнула:

– Местные арбитры следили за большинством действовавших здесь ксенофильских групп. Местом встречи одной из них был тот самый склад, и мы отправились проверить это место.

– И обнаружили нечто большее, к чему не были готовы, – любезно закончил я за нее.

Эмберли кивнула:

– Именно так. Мы обнаружили вход в подземелья.

– Что было настоящим сюрпризом, – подхватил Мотт. – Хотя, учитывая архитектурные веяния, распространившиеся по городу, это не было уж совершенно неожиданным.

Полагаю, что покажусь наивным, но до этого самого момента я даже не предполагал, что здесь могло не быть подземелья – видимо, это было естественно для уроженца мира-улья. Возраст большинства имперских городов насчитывает тысячи лет, и каждое новое поколение строится на том, что осталось от предыдущего, оставляя под последним уровнем улиц и зданий целые кварталы служебных туннелей и забытых помещений, которые громоздятся слоями толщиной в десятки, а то и сотни метров. Под Майо, заселенным, по имперским меркам, далеко не густо, не было такого толстого культурного слоя, но я считал само собой разумеющимся, что под ногами его жителей находится лабиринт сточных труб, коллекторов и проходов, как и в любом другом городе, где мне доводилось бывать.

– Подземелья – неплохое место для того, чтобы планировать мятеж, – признал я.

– Идеальное, – согласилась Эмберли. – Что мы и обнаружили, заплатив за это определенную цену.

– Мы попали в засаду, – произнес Мотт. – Но перед этим успели убедиться, что система туннелей там чрезвычайно протяженная.

– Кто организовал засаду? – поинтересовался Живан.

– О, вот в этом-то и вопрос. – Эмберли задумчиво склонила голову. – Они были хорошо вооружены и обучены. Мы едва выбрались оттуда живыми.

– Томас и Джотан не выбрались, – напомнил ей Мотт, и она на секунду мрачно сдвинула брови.

– Их жертва не будет забыта, – произнесла она машинально, как и любой, кто в действительности совершенно не собирается помнить. – Они знали, на что идут.

– Остатки перебежчиков из СПО? – спросил Живан.

Я покачал головой: