За Калинов мост

Крыльцо оказалось с северной стороны, над провалом в земле. Ни подняться на него, ни постучаться в дверь возможности не было. Игорь обошел избушку с востока, стараясь заглянуть в высокие окна, но ничего не увидел – сваи поднимали домик метра на полтора над землей, и чтобы посмотреть в окошко требовалась лестница. Он искал ее не долго – у сарая нашлась как раз такая, какая нужна. Как будто специально сделанная для героев-любовников, залезающих в окна к своим принцессам.

Игорь скинул рюкзак, приставил лестницу к стене, поднялся наверх и заглянул в окошко, куда едва могла бы пролезть его голова.

Маринка спала, обнимая блюдечко с серебряной амальгамой. Так дети спят с любимыми игрушками. Ничего страшного Игорь не заметил, ему показалось, что с ней все в порядке, и в крохотной комнатке она была одна.

– Маринка, – тихо позвал он, – Маринка, просыпайся.

Она открыла глаза и села, как будто только и ждала команды, чтобы проснуться. В первую секунду она еще ничего не понимала и хлопала ресницами, потом брови ее удивленно приподнялись, и лицо расплылось в радостной улыбке.

– Медвежонок! – она прижалась к окну и протянула руки к его лицу, – милый медвежонок!

– Привет, Огненная Ладонь. Как ты? Что с тобой?

Лицо ее в один миг стало несчастным, и глаза наполнились слезами:

– Беги отсюда, скорей беги! Я выберусь сама, вот увидишь. Со мной все хорошо.

– Никуда я не побегу, – Игорь улыбнулся ей, но Маринка потрясла головой и совсем расплакалась.

– Уходи, пожалуйста. Старуха сказала, если поймает тебя, то ремней из спины нарежет и прочь прогонит. Она не шутила, я знаю, она на самом деле это сделает! Игорь, пожалуйста, беги скорей... Она ушла, но она в любой момент вернется. Мне показалось, она нарочно ушла, чтобы тебя выследить.

Насчет ремней из спины Игорь не очень-то поверил, но прочь его старуха однажды уже прогнала. Повторять совсем не хотелось. Но надо же попытаться с ней поговорить?

– Нет, малыш, я никуда не пойду, и перестань плакать. Я тебе шоколадки принес, и вещи твои. А со старухой мне обязательно надо встретиться, я хочу у нее спросить про травку.

– К черту шоколадки, и вещи мне не нужны! – рыдала Маринка, – Игорь, не надо, не шути с ней, она на тебя из-за медведя очень обижена. Я сама ее спрошу, если хочешь...

– Маринка, ну прекрати реветь. Она тебя обижала?

– Нет! Она меня холит, лелеет и откармливает! Наверное, хочет съесть, – Маринка улыбнулась сквозь слезы.

– Я тебя вытащу отсюда, не бойся. Тебе в окошко не пролезть?

– Нет! И крыльцо... над пропастью висит.

– Я достану веревку, и ты спустишься. Или пилу. Наверное, пилой даже проще. Сделаю окно пошире.

– Не надо, Игорь, я сама. Не приходи сюда, пожалуйста! Я все у нее узнаю и убегу, честное слово!

– Малыш, ничего не бойся, я тебя прошу. Я сам у нее все узнаю и...

Игорь не договорил: лестница неожиданно полетела вниз и плашмя упала на землю, прищемив пальцы.

– Мало того, что ты выпустил моего медведя, ты еще собрался распилить мою избушку? – услышал он скрипучий голос сверху. Игорь бы нисколько не удивился, если бы узнал, что лестницу старуха выбила легким ударом своего тяжелого посоха. Да, встречу с хозяйкой избы смерти он представлял себе немного не так.

Маринка закричала и начала стучать кулаками в стену. Игорь перевернулся и сел, снизу вверх глядя в лицо старухи – взгляд ее кошачьих глаз не обещал ничего хорошего. Пожалуй, про ремни со спины она вовсе не шутила. Ему вдруг стало очень страшно, он почувствовал себя беспомощным маленьким мальчиком в руках огромного людоеда.

– Бери вещи и пошли со мной, – старуха махнула рукой и повернулась в сторону бани.

– Нет! – крикнула Маринка, – нет, пожалуйста, бабушка, не надо!

– О! Теперь я бабушка! А то все «вы», да «вы», – недовольно пробурчала старуха, – чего расселся? Поднимайся!

Игорь втянул голову в плечи, встал и поднял рюкзак. Нет, он никуда не побежит. Во-первых, это бесполезно, а во-вторых – если он сейчас струсит, другой возможности ему не представится. И на карту поставлена не только свобода Маринки, но и жизнь Светланки. Надо просто набраться храбрости и хотя бы распрямить плечи. Но храбрости почему-то не прибавлялось. Старуха пугала его, и плелся он за ней, как школьник за учительницей в кабинет директора. Как будто он в чем-то провинился, и теперь до дрожи боится наказания.

А ведь никакой вины он за собой не чувствовал. Кроме, разве что, излишней самонадеянности.

Старуха поднялась на невысокое крылечко бани, зашла в тесный предбанник с высоким потолком и распахнула дверь в парную, пропуская Игоря вперед.

– Заходи.

Он шагнул через высокий порог и замер: посреди просторной парной на толстой металлической цепи с потолка свешивался огромный ржавый крюк. Игорь даже тряхнул головой, проверяя, не галлюцинация ли это, настолько не ожидал наяву встретить воплощение ночного кошмара.

– Что встал? – старуха подтолкнула его в спину, и Игорь чуть не упал, налетев на лавку, – я обещала из тебя ремней нарезать? Обещала. Тебе Маринка это передала? Передала. Ты ее послушал? Нет, не послушал. Сиди и жди.