За Калинов мост

Маринка хотела попросить покормить Игоря тоже, но, взглянув в блюдечко, увидела, что он сидит на крыльце бани и ест суп из глиняного горшочка, закусывая его огромным куском хлеба. Она посмотрела в окно над столиком – Игорь действительно сидел совсем рядом, живой и невредимый. Только в блюдечке изображение было крупней и четче. Маринка помахала ему рукой, но старуха погрозила ей пальцем:

– Не отвлекай его. У него теперь служба есть, ему с тобой лясы точить некогда.

– А какая у него служба? – тут же спросила Маринка.

– Не твоего ума дело. Сослужит мне эту службу – я тебя отпущу.

– Правда?

– Я никого не обманываю. Я всегда правду говорю.

Наверняка, старуха придумала какую-нибудь каверзу. Не может быть, чтобы она так легко согласилась отдать Маринку Игорю. Но спросить во второй раз Маринка не решилась.

Супчик, которым ее угощала старуха, оказался превосходным – наваристым, острым и сытным. А такого хлеба Маринка вообще никогда в жизни не пробовала.

– А как вас зовут? – из вежливости поинтересовалась она, наворачивая похлебку.

– Кто как. Кто бабкой, а кто бабушкой. Но если бабушкой тебе не удобно, то зови меня Авдотьей Кузьминичной.

– А вы здесь всегда живете? – Маринка осмелела.

– Всегда, всегда... – кивнула старуха.

– И вам не скучно?

– Мне не бывает скучно.

– А тогда зачем вам я?

– Ха! – старуха качнула головой, – много будешь знать – скоро состаришься. Живи и ни о чем не думай. О тебе есть кому подумать и кому побеспокоиться. Сегодня отдыхай, в окно смотри – сейчас твой суженый моих лошадок покажет. Может, и на крылечко тебе позволю выйти, да и сама на них полюбуюсь. Давно на них никто верхом не сидел. А завтра научу тебя кое-чему, не сидеть же тебе без дела над своим блюдечком. Хоть бы посмотрела на бабушку свою, на отца с матерью – нет, уперлась в своего ненаглядного! А ведь оно что хочешь показать может – страны заморские, людей диковинных...

– Видела я страны заморские и людей диковинных по телевизору. Только со звуком, – Маринка глянула в блюдце – Игорь уже поставил горшочек на крыльцо и пошел в сторону конюшни.

Она быстро доела суп и поинтересовалась:

– А посуду тут как моют?

– Никак, – старуха взяла ее освободившийся горшочек в руки, дунула в него, показала Маринке абсолютно чистое дно и поставила на печь.

– Ой как здорово! И пол не метут?

– А чего тут мести? Дунул, плюнул...

– Если бы у меня дома так было! – восхитилась Маринка.

– Этому тебя и научу, – лицо старухи расплылось в довольной улыбке, – я сразу поняла, чего тебе не хватает. Ладно, бери квас и пошли на крыльцо, моих лошадок глядеть.

Деревянная кружка с квасом появилась на столе, пока Маринка сидела, отвернувшись. Она могла бы поклясться, что старуха не ставила ее на стол. Старуха сидела рядом с ней на сундуке, и никак не могла сделать этого незаметно.

Авдотья Кузьминична пошептала на дверь, и через несколько секунд она открылась. Этого превращения Маринка никак не могла осознать: только что баня была видна в окошко, а теперь на нее выходило крыльцо! Никакого поворота избушки она не почувствовала, и пожалела, что не смотрела в окно. Как будто это двор, провал в земле и лес повернулись вокруг домика, а не домик вокруг себя.

– Садись, – старуха села на крыльцо и постучала по доскам рядом с собой, – сейчас выйдет твой ненаглядный. Вот я посмотрю, как он на Жемчужинку без моей помощи влезет.

Игорь вывел во двор белоснежную лошадь, и остановился, увидев Маринку на крыльце. Маринка помахала ему рукой, он подмигнул ей и улыбнулся. И вскочил он на лошадь легко – напрасно старуха надеялась над ним посмеяться. Только Жемчужинка почему-то не пошла вперед, начала брыкаться и скакать из стороны в сторону, а потом встала на дыбы. Маринка думала, что Игорь упадет, но он удержался, и после этого лошадь пошла ровной рысью.

– Молодец! – тихонько крякнула старуха и хлопнула ладонью по коленке, – не дал себя сбросить!

Игорь проехал совсем рядом и снова подмигнул Маринке. Он очень здорово смотрелся на лошади, если бы Маринка в первый раз увидела его в седле, то ни за что бы не подумала, что он ботаник.

– Где же он так научился? Сейчас и лошадей, поди, нет нигде... – покачала головой Авдотья Кузьминична, – отлично ездит, как влитой сидит. И лошади его уважают. Не ожидала я, не ожидала...

Маринка не поняла – разочарована старуха или довольна. Сама Маринка гордилась Игорем и любовалась на него. Он проехал мимо них галопом, и вызвал у нее еще больший восторг.

– Медвежье Ухо! Это потрясающе! – не удержалась она.

Игорь прошел весь двор по кругу и остановился около крыльца.

– Это лошадь очень хорошая. Я на таких лошадях никогда еще не ездил.

– А можно мне попробовать на ней прокатиться? – спросила Маринка у Авдотьи Кузьминичны.

– Ну, если не боишься... – старуха пожала плечами.

– А чего бояться-то?

– Тогда попробуй.

Игорь спешился и подвел Жемчужинку поближе к крыльцу. Маринка подошла к ней, лошадь скосила неестественно красный глаз, как у кролика-альбиноса, и окрысилась. Игорь потянул поводья.