За Калинов мост

Теперь огненная яма окружила их со всех сторон. Поваленные деревья со зловещим шуршанием падали в бездонную топку, поднимая вверх сонмища искр, раскаленный воздух шевелился вокруг, накатывая тяжелыми дрожащими клубами. Игорь почувствовал, как нестерпимо жжет лицо и руки, отодвинулся немного назад, к центру мшистой площадки и прижал Маринку к себе, пряча ее лицо на груди и прикрыв ее голову руками.

– Я знаю, когда я умру, – вдруг сказала Маринка, пытаясь поднять лицо, но он ей не дал, – я умру не сегодня.

Игорь опустил голову и зажмурил глаза – ему показалось, что он сунул голову в печку. Не может быть, чтобы из этой ситуации не было выхода! Безвыходных ситуаций не бывает! Надо оглядеться, хотя бы оглядеться, а не прятать голову в песок. Он приоткрыл один глаз. Впереди зияла огненная яма. Он осторожно повернул голову вправо – и там все горит. Влево. Нет. Нет прохода. Из приоткрытого глаза по щеке потекла слеза, он осторожно вдохнул и приоткрыл другой глаз. Что это? Или ему мерещится? Черный островок на фоне оранжевого племени? И к этому островку с их полянки перекинут толстый сучковатый ствол…

Больше шансов не будет.

– Поднимаемся! – крикнул он Маринке, – не останавливайся ни на секунду!

Она вскочила на ноги, как будто только и ждала его команды. Он кинулся к спасительному островку, навстречу раскаленной топке, увлекая Маринку за собой. Все зависит от скорости. Если они задержатся на несколько мгновений, то просто изжарятся на углях, как шашлык.

Сучковатый ствол сначала пугал его, но, оказавшись на нем, Игорь понял, что за сучья можно держаться рукой, сохраняя равновесие. Он был уже на середине, когда дерево под ним полыхнуло огнем, облизывая ноги. Маринка вскрикнула и отшатнулась, но Игорь удержал ее за руку и дернул к себе. Еще несколько шагов! Толстый конец ствола, оставшийся позади, поехал вниз, Игорь рванулся вперед и вверх, ломая тонкие сучья ногами, и уцепился за толстую ветку березы, лежащей на островке. Маринка повисла у него на шее, Игорь качнулся вперед, переваливаясь через березу, и навзничь рухнул вниз, в провал между деревьями. Маринка снова упала сверху.

То ли он ударился головой, то ли потерял сознание оттого, что не дышал, но, похоже, прошло очень много времени, прежде чем он смог открыть глаза.

Над ним разливался свет, радужный свет перелет-травы. Маринка все еще лежала на нем, но тоже зашевелилась и прошептала:

– Ой, мамочка, что же это было?

Игорь дождался, пока она поднимется, и тоже попытался встать. Учитывая, что провалился он вниз головой, это оказалось нелегко.

– Ты как, Медвежье Ухо? Не разбился? – спросила сверху Маринка.

– Вроде бы нет, – ответил он, переворачиваясь с головы на ноги.

Никакого огня вокруг не было. Безлунная ночь простиралась во все стороны, и единственным просветом в ее черноте сверкал чудесный цветок, висящий над головой.

– Ну ты и тварь… – пробормотал Игорь, подняв глаза на перелет-траву. Цветок качнулся, как будто кивнул.

– Слушай, мне что, все это привиделось? – робко поинтересовалась Маринка.

Игорь снова посмотрел по сторонам. Никаких горящих торфов, никаких огненных ям, никакого жара. Тишина и темнота.

– Мне тоже все это привиделось, – ответил он.

– Но… Такого же не бывает. Я могу согласится с тем, что меня посетила галлюцинация. После такого кошмара, как этот переход по бурелому, мне и не то могло приглючится.

Игорь осмотрелся еще раз, на всякий случай, и глянул на перелет-траву.

– Это морок, – сказал он, усмехаясь, – наверное, так это называется. Эта светящаяся штучка морочит нам голову.

– Да? Как интересно, – скептически фыркнула Маринка.

– А тебе ничего не показалось странным в этом пожаре?

– Мне все в нем показалось странным.

– Мне тоже. Поверить можно во что угодно, даже в островки среди горящего торфа, даже в мгновенные провалы вокруг этих островков. Такая вероятность существует. Но вероятность того, что все это горит бездымно, приблизительно равна нулю.

– Ты сразу это заметил? – удивилась Маринка.

– Нет. Я только сейчас об этом подумал. Как-то мне было не до того…

– Жаль, бурелом не оказался мороком. Все равно придется выбираться отсюда. Как твоя коленка?

Игорь пошевелил ногой и попробовал на нее опереться.

– А знаешь, гораздо лучше, – он хмыкнул, – сухое тепло, как по заказу…

По бурелому, вслед за перелет-травой, пришлось идти еще не меньше часа, но Маринка, вроде, привыкла, и змеи ее больше не пугали. Или она решила не показывать ему своей слабости?

– Ну как, Огненная Ладонь? Ты очень устала? – спросил он, когда фонарик высветил высокие деревья впереди.

– Нет. Я никогда не устаю. Я же говорила, я не умею преодолевать страх.

– Умеешь. Это тебе только кажется. Если бы не умела, разве бы ты этот бурелом прошла?

– Я уже не боюсь, – буркнула Маринка.

Они выбрались на опушку леса, но и здесь путь оказался нелегким: лес был густым, под ногами хрустел валежник, гладкие корни высоко выступали из-под земли, сменяясь ямами и провалами. Да еще и рюкзаки цеплялись за низкие ветви. Вчерашняя ночь показалась Игорю легкой прогулкой.