За Калинов мост

Маринка, наконец, вышла из столбняка и догадалась встать. Герой спецназа отбивался от гадюк ногами, чем злил их еще сильней, и в результате все же сообразил сделать шаг в сторону, чтобы открыть себе путь к отступлению. Маринка в это время подхватила Игоря под локоть:

– Бежим, Медвежье Ухо! Бежим скорей!

Он с трудом поднял лицо и покачал головой:

– Не бойся. Они нас не тронут.

Сергей, едва почувствовав сзади свободный путь, разметал цепляющихся за сапоги гадюк, развернулся, обхватил голову руками и побежал к лесу.

Игорь поднялся, вытер слезы и тряхнул головой:

– Ничего себе приемы у спецназа…

Маринка потянула его за локоть подальше от змеиного гнезда.

– Да не бойся, – Игорь улыбнулся, но последовал за ней, – они же нас защищали. А парень боится змей примерно как ты.

– Откуда ты знаешь? – она повела его к домику.

– А что, разве не видно?

Маринка еще сильней вцепилась в его локоть:

– Я думала, ты умираешь… Я так испугалась, Медвежье Ухо. Что он с тобой сделал?

– Просто в болевую точку ударил, только и всего. Очень эффективно, но почти безопасно.

– Не надо было тебе подходить… – Маринка скрипнула зубами, – теперь я нисколько не сомневаюсь, что он может убить одним ударом.

– Конечно, может, – Игорь слабо улыбнулся, – но чем бы все это закончилось, если бы я не подошел?

Маринка вспомнила, в каком отчаянье стояла, прижатая к дереву, и как ей было страшно при этом. Игорь отлично понимал, что не справится с Сергеем, знал, чем рискует, и все равно прибежал.

– Я очень тебе благодарна, Медвежье Ухо. Ты спас меня. И не вздумай сказать, что в этом нет ничего особенного.

Он пожал плечами и улыбнулся.

* * *

Qui quaerit,inveniet,pulsanti aperietur [2]

Латинская пословица

Бесконечное скошенное поле стало частью его жизни. Там, куда Она уходила, цвели сады, журчали прозрачные ручьи, мягкая трава устилала благодатную землю, а он оставался созерцать серенький полусвет, однообразный, наскучивший, грызущий душу своей монотонностью.

– Ну, оглянись, – бормотал он, как заведенный, – оглянись хотя бы раз…

Исполнение желаний… Кто не мечтает исполнить все свои желания? Он мог исполнить любое, только желаний у него не осталось. Кроме одного. Как раз того, исполнения которого он пока не сумел добиться. Философ, он прекрасно понимал, что, получив желаемое, немедленно к нему охладеет, но от этого оно становилось еще желанней. Избавиться от жажды. Человек ищет воду в пустыне не для того, чтобы хранить ее, лелеять, любоваться и наслаждаться обладанием. Он хочет ею напиться. Для того чтобы не чувствовать жажды.

Oenothera libertus не умела исполнить желаний, верней, только одно желание она и исполняла – переправляла через Стикс. Но это желание с тем же успехом исполняли веревка и мыло. Не каждый, попавший туда, возвращался обратно. Снова клубки, и оборванные нити, и калейдоскоп информационных полей…

Он едва не отчаялся, когда из хаоса всплыло слово «колдовство». Не магия, давно превратившаяся в науку, не обряд, не ритуал, ни священнодейство – колдовство, не доступное смертным. Но слово, поначалу показавшееся олицетворением безнадежности, вскоре обернулось другой стороной: бессмертие и могущество. Не жалкое могущество жреца или шамана, которым он так гордился и которое считал предельно достижимой высотой, и которого давно достиг и успел отчаяться от никчемности этого достижения. Перед ним открылась следующая ступень, ступень, которой еще никто не достигал – сравняться силой с богами, стать одним из них.

Бесконечное скошенное поле из непреодолимой преграды превратилось в стартовую площадку, за блеклой чертой горизонта мелькнул огромный мир. Не жалкий шарик, окруженный эфемерной, летучей оболочкой, не трехмерное пространство, в которое заперт человек – мир, таким, каким он создан, с бесконечным числом измерений, искривлений и флуктуаций.

Даже Ее тонкий силуэт, притягивающий его столько лет, померк на фоне этого сверкающего мира. Бессмертие и могущество. Проход в царство мертвых. Для всех, для каждого живущего. Туда и обратно, по своему желанию. Верней, по желанию его, смертного, сумевшего стать богом.

Oenothera libertus. Кто сам вырастит ее, тот получит право на колдовство. Тот по своему усмотрению сможет отправлять и возвращать людей туда и обратно. Полновластный хозяин пограничной заставы – только боги могут стоять на страже этой границы, только боги могут решать, кого пропустить через Стикс и кому позволить вернуться назад. И для того, чтобы стать таким богом, надо всего лишь обеспечить репродукцию Oenothera libertus.

Теперь калейдоскоп информационных полей вращался в другой плоскости. Вместо бестолковых фантазеров дело пришлось иметь с мудрецами. И неизвестно, кто из них вышел лучшим мастером наводить тени и сгущать краски. Мудрец, в попытке казаться еще мудрее, на одно значимое слово умел накрутить тысячу ненужных, зато красивых и сложных, недоступных пониманию непосвященного.

Тонны книг, километры исписанных свитков легли на стол одним листком бумаги.

Игорь. 20 сентября, вечер