За каменной стеной

– Уверен, – железным тоном ответил Дима. – Хватит, блядь, с тебя – навоспитывался папаша.

* * *

Оля встретила меня с готовностью и сестринской заботой. Мне даже ничего не пришлось объяснять – Дима, похоже, все ей рассказал. Она напоила меня чаем, попыталась накормить и отвела в комнату, где я могла побыть одна, в покое.

Я сразу улеглась в кровать. Глаза слипались от эмоциональной истощенности, но сердце ныло, не давая сознанию отдохнуть. Сколько бы ни смотрела в телефон, мои отправленные сообщения оставались без ответа.

«Прости меня, пожалуйста… Я очень люблю тебя», – не выдержала, написала, пообещав себе, что это в последний раз, и зажмурилась от накатившего приступа плача.

Сигнал телефона заставил резко встрепенуться и жадно вглядеться в экран.

«Я тебя тоже».

Внутри ухнуло, как будто я сиганула с высоты. Закусив губу, я прижала телефон к груди, насыщаясь целительным чувством облегчения. Теперь хотя бы смогу уснуть. Но что будет завтра?… Я не представляла.

Впервые душу начали опутывать мысли: а если теперь Миша поймет, что не сможет отдать такую жертву? Дима остановил его, но угроза никуда не делась. А значит, быть со мной теперь для Миши – риск. Пойдет ли он на него?…

Глава 30

Утро встретило меня неуютным серым светом и разбитым состоянием. Выключив будильник, я нехотя оторвала голову от подушки, ощущая, как стремительно стягивает сердце тяжестью. Нужно было собираться на учебу… Но даже с кровати вставать не хотелось. И на сон мне не стоило рассчитывать – мысли атаковали беспощадно с первой секунды пробуждения.

В квартире кто-то проснулся раньше меня. Раздавались шаги, звон посуды, голоса. Удерживая в руке телефон, я поднялась с кровати, прошла к окну и сдвинула штору. Пасмурное небо. Под стать моему настроению. Опустив глаза, я разблокировала экран смартфона, напрасно надеясь, что найду там сообщение от Миши. Он больше ничего не писал. И сразу такое разъедающее ощущение пустоты собралось в груди, что выть захотелось.

– Да погоди ты…

– Оля, мне уже ехать надо!.. – услышала я голос брата на кухне, когда вышла из комнаты умываться.

Он сидел за столом с запрокинутой головой, пытаясь удержать рукой бутерброд, пока жена сосредоточенно обрабатывала его лицо. Ссадина на скуле, которой я вчера ненормальным образом не придала значения, превратилась в серьезный синяк.

– Как ты на работу поедешь с таким лицом? – причитала Оля, качая головой.

Дима усмехнулся.

– Скажу, что ты мне врезала за то, что мусор не вынес.

– Дурак… – ругнулась она, прыснув от смеха, и чмокнула мужа в лоб.

Напряженно вглядываясь в подбитое лицо брата, я невольно подошла ближе к кухне. В голове запульсировала неуютная мысль: неужели они с Мишей вчера подрались?

– О, доброе утро, Полюш! – воскликнула Оля, заметив меня. Дима тоже повернул голову. – Давай проходи, садись за стол… Завтрак почти готов.

Будто воспользовавшись моментом, брат торопливо сунул в рот бутерброд и поднялся со стула. Оттряхивая руки от крошек, направился ко мне.

– Что, совсем плохо спала? – спросил он, вглядываясь в мое лицо.

Я неоднозначно пожала плечами и рассеянно посмотрела на плиту, где Оля что-то жарила. Внутренности неприятно стягивало от запаха. Из-за стресса аппетита совсем не было.

– Давай собирайся. Подвезу тебя на учебу. – Дима тронул мое плечо и пронесся мимо, видимо, чтобы разбудить Марка в садик.

А я, провожая его взглядом, прислонилась спиной к косяку.

– Может, мне сегодня не ехать никуда?… – неуверенно обратилась к Оле.

Она посмотрела на меня из-за плеча, сделала огонь тише и обеспокоенно спросила:

– Плохо чувствуешь себя? Выглядишь не очень…

Приблизившись, жена брата тронула мой лоб, а я изможденно прикрыла глаза. Да, мне было плохо. И душевно, и физически. Тело как свинцовое, и недомогание такое, что даже тошнота собиралась в горле.

– Давай-ка сядь, поешь, – обеспокоенно велела Оля, направившись к кухонному гарнитуру. Она выложила на тарелку порцию омлета и поставила ее на стол. – Думаю, ничего страшного, если ты денек пропустишь.

Глядя на пышный желтый треугольник, запах которого, кажется, стал еще настойчивей, я поморщилась, неожиданно ощутив во рту кислый привкус. Нет, это была не просто тошнота… Живот резко свело, возник рвотный позыв. Понимая, что не могу это контролировать, я закрыла рот рукой и поспешила в ванную.

Меня вывернуло несколько раз, с отвратительными звуками. И отстранившись от унитаза, я сразу ощутила такое обезвоживание, что прислонилась к стене, чтобы не потерять равновесие. Скоро приступ начал слабеть – я дала себе еще пару мгновений и пошла к раковине прополоскать рот.

Оля уже стояла в дверях с тревожным видом.

– Однозначно ты никуда сегодня не поедешь, – вынесла она вердикт. – Совсем довела себя с этими переживаниями… Или, может, ты отравилась чем-то?

Делая медленно вдохи, я через зеркало сосредоточила напряженный взгляд на жене брата.

– Нет… Оль, мне кажется, я беременна.

На ее лице застыло недоумение, и она выдержала нагнетающую паузу.

– Как?… Разве ты не выпила тогда таблетку? – сразу вспомнила жена брата.