За каменной стеной

Костя зыкнул на меня злобно. Девушка за стойкой так растерялась, что не сразу нашлась, как мне ответить. Многие просили апгрейд с эконома до бизнеса, особенно в таких длительных перелётах. Но обратной заявки, думаю, у нее никогда не было.

Она достаточно долго загружала в свой мозг все варианты ответов. Костя за это время пообещал мне взглядом мучительную смерть и вежливо сообщил:

– Все в порядке. Думаю, я смогу совершить перелет в бизнесе в виде исключения из правил. Одному мне скучно.

– В экономе ты не будешь один, – пропела я. – Там толпа людей.

– Мне важна только ты.

Он неожиданно поймал мою руку и прижал к губам тыльную сторону ладони. Я пискнула и проглотила все язвительные гадости, что уже были готовы сорваться с губ.

Костя проворно забрал посадочные, улыбнулся девушке за стойкой.

– Благодарю.

– Счастливого пути, – крикнула она уже нам в спину.

Наглый охранник буквально потащил меня за руку сдавать багаж. Наши чемоданы он тоже не потерял. Проклятый сторукий Шива.

Все свои силы я тратила, чтобы выдрать свою руку из его хватки. Наверное, поэтому видений больше не было. Но у меня все внутри клокотало и кипело из-за его поцелуя.

– Какого хрена ты вытворяешь? – рычала я, стараясь не споткнуться.

– А ты? – вернул он мне вопрос.

– Что это за поцелуйчики?

– Ты выставила меня идиотом, пришлось прикрыться нелогичными мифическими чувствами. Иначе как объяснить, зачем я путешествую с такой грубиянкой. Думал, ты в курсе, что нам не стоит выделяться и привлекать внимание?

– В курсе.

– Ммм, тогда, видимо, тебе плевать на все правила.

– Плевать на правила – мое жизненное кредо, – выплюнула я, наконец избавившись от его руки.

– Это многое объясняет, -усмехнулся Костя и вручил мне чемодан.

Мы еще не сдали багаж, а я уже раз сто пожелала его убить. Это будет долгий тяжелый перелет.

Для него, разумеется.

Контроли прошли без приключений. Я знала, что никто еще не выписал на меня никакого ордера, да и не выпишет в ближайшее время, но все равно было тревожно. После всех проверок я чувствовала себя странно взвинченной. Таким же мне показался и Костя. Он точно нервничал и точно не из-за контроля.

Мне стало очень интересно, и я даже спросила:

– Что-то случилось?

– Нет, – отрезал он, оглядываясь. – Можем там подождать посадку.

Он указал на места у окна.

– Нет, – ответила я, подражая его стальному голосу робота.

Костя сдвинул брови сурово. Видимо, это тоже было вшито в его программу как знак раздражения и несогласия.

– Что значит нет?

– Нам необязательно сидеть со всеми. Там зал ожидания для нас.

С его лица сползла маска, и он на секунду стал тем самым Костей, который жарил мясо и слушал мои пьяные речи.

– Серьезно?

– Конечно. Можно перекусить. Я голодная.

Стараясь сохранить преимущество, я направилась к зоне отдыха. Костя быстро догнал меня и сразу оценил зал.

– Чертов вип.

Я усмехнулась и пошла к еде. Костя ворчал мне в спину:

– Зачем это все? Почти ресторан. Кресла мягкие. Офигеть.

Я поглядывала на него, пока гуляла между блюдами. Костя сидел в мягком кресле, как будто на иголках. Он не сводил с меня глаз. Каменное лицо время от времени мелькало эмоциями, но режим сдвинутых бровей все же победил.

Я вернулась к нему с креветками, картошкой фри и овощами. Решила не быть эгоисткой и взяла побольше еды. Костя ничего не ел, как и я, весь день. Мы провели незабываемое время, слушая моих папочек. Дома кусок в горло не лез. Но сейчас я чувствовала зверский голод. Костя, думаю, тоже. Чавкать около него в одиночку было бы совсем за гранью.

Я прихватила две бутылки воды и вернулась к охраннику. Он сидел в удобном кресле, как на коне. Прямой и напряженный. Словно собрался скакать в такой позе до Парижа без всяких самолетов.

– Угощайся, – щедро предложила я.

Костя окинул взглядом еду и отказался.

– Обойдусь, – буркнул он. – Не люблю креветки.

– Картошку все любят, – зачем-то настаивала я.

Он продолжал капризничать.

– Обойдусь. Не ем в аэропорту.

– Потому что еда там обычно дерьмовая, – согласилась я, прихватив за хвост креветку. – Но здесь вкусно.

Костя снова покачал головой и забубнил что-то про отсутствие аппетита и привычки.

Видит бог, я пыталась быть милой, но он сам виноват.

– Ты типичный русский.

– В каком смысле? – не понял он, заерзав на кресле и все еще не разрешая себе удобно откинуться.

– Всегда недоволен всем. Россия для грустных. Не дай бог лишний раз улыбнуться. Зимой, блин, холодно. Летом, мать вашу, жарко. В кресле сижу, как на электрическом стуле. В аэропорту не ем, потому что не ем. Хотя я слышу, как у тебя желудок урчит. На лице отражение то ли вселенской тоски, то ли запора. Бизнес – плохо, потому что плохо. Расслабься, Костя.

Он сузил глаза и покачал головой. Я вздохнула.

– Я уже с тобой один раз расслабился, Алексия. Теперь нам обоим будет неловко.

– Ты все еще можешь избавиться от меня и неловкости одновременно. С вознаграждением.

Костя покачал головой. Я хмыкнула и отправила креветку в рот.