За каменной стеной

Я могла быть любезной, но ответила честно.

– Люблю круассаны в Париже, но вряд ли ты вернешься назад.

Он покачал головой. Не вернется. Ну и ладно.

Я прошла к выходу. Мы снова сели в машину.

– Остановимся в Дортмунде на ночь, – сообщил Костя.

Он завел машину и протянул руку к бардачку. Дверца открылась, и мне на колени выкатился бумажный пакет, а за ним термос.

Белая бумага была с логотипом на французском. Я схватила пакет и обнаружила там круассан.

– Разумеется, он уже остыл, но не успел испортиться.

Я прижала булку к груди и спросила:

– А в термосе ледяное игристое? Чтобы я снова уснула до самого Дортмунда?

Костя засмеялся.

– Нет, там кофе. Спаивать тебя ближе к вечеру опасно. Снова не дашь поспать.

Он дал газу, и мы вернулись на дорогу. Я долго пыталась придумать остроумный ответ или просто какую-нибудь гадость. Момент уже давно был упущен. Я так ничего и не сказала, стала есть круассан, запивая кофе. Мой завтрак был прекрасен. В Париже можно брать любой круассан, и он будет идеальным. Этот не стал исключением.

Когда мой идеальный завтрак закончился, я вытерла пальцы салфеткой, облизнулась и от всей души сказала:

– Спасибо, Костя. Это было прекрасно.

– Париж-Париж, – пропел он, чуть улыбаясь. – Пожалуйста, Алекс.

Глава 10. Настя

Костя

Алексия Стерн, без сомнения, была самой раздражающей особой из всех раздражающих особ, с которыми я имел честь водить знакомство. От избалованных богатеньких девочек я предпочитал держаться подальше. Надутые губы и пришитые сиськи хороши в темноте, когда прищуришься и выпьешь немного. Пару раз я с такими спал. Это было на заре знакомства с Маратом. Мы обсуждали за ужином дела, а потом отдыхали. Казаев умел снять любую девочку. Для него это был какой-то спорт. На грани извращения.

Пару раз мне было весело принять участие в этой игре, но быстро надоело. Марат любил пафосные места и пафосных девиц. Я предпочитал локации и барышень попроще.

Но Алексию сложно назвать классической избалованной девицей. Было в ней что-то трогательное, трагично-лиричное с саркастическим надрывом. Вроде взрослая девочка, а все равно какая-то незрелая и порывистая.

Мне нравилось доставать ее, но одновременно хотелось защищать и баловать. Круассан и кофе были меньшим, что я мог забрать для нее из Парижа. И я забрал.

Алексия кипятилась и вспыхивала, как спичка. Она была хороша в гневе, но следом хотелось увидеть на ее лице улыбку удовлетворения.

Проспавшись, умывшись и съев круассан, она снова начала задавать вопросы.

– Почему мы едем на машине?

– Таков план, – отвечал я стандартно.

– Ты не посвятишь меня в подробности плана и мотивацию?

– Нет.

– Понятно. Почему мы остановимся в Дортмунде?

– Потому что я устал и не хочу подвергать тебя опасности, – отчитывался совсем как в армии.

– Я могу повести.

– Не надо.

– Понятно. Из Питера мы сможем долететь до Барнаула?

– Нет. Поедем на машине.

– Сто лет ехать, Костя. Зачем?

– Таков план.

– Понятно.

Она надулась и долго не разговаривала со мной. Прямо до самого Дортмунда. Я заранее знал, что Алексия обретет дар речи при заселении и был готов к взрыву.

Думал, она закатит скандал в номере, но Алекс не утерпела. Я забрал ее паспорт и оформлял наш номер, когда до нее дошло.

– Один номер? – уточнила она по-русски.

– Да, – ответил я просто.

– Какого черта, Костя? Если скажешь про план, клянусь, я вырву твой язык.

Я сжал губы и не отвечал.

– Что ты молчишь?! – яростно выпалила Алексия.

– Ты просила не говорить о плане. Мой язык мне дорог.

Подопечная прищурилась. Ох уж этот взгляд синих глаз. Заморозит и не моргнет.

– Ты своим языком только чушь мелешь, – прошипела Алекс.

– Не только. Я им многое могу. Показать в номере?

– Отвали, – буркнула она и отвернулась, демонстрируя пренебрежение.

Я закончил за нас регистрацию, получил карту и пригласил Алексию жестом следовать через холл.

– Отель дерьмо, – буркнула Алекс, как только мы вошли в лифт.

– Это Хилтон.

Я посчитал марку мирового класса достаточным аргументом, но для Алексии, конечно, его не хватило.

– Отстой и попса. Мог выбрать что-то интереснее здесь. В Германии полно атмосферных местечек.

– Это не туристический евротур, Алексия. Мы просто едем в Россию.

– Ах, конечно, – скривила она свои красивые губки. – Спасибо, что напомнил, мой нудный друг. Нудная поездка, нудный отель, нудный охранник.

Она зевнула, деликатно прикрывая рот. Я закатил глаза. Какая зараза.

Лифт быстро привез нас на этаж. Я прошел по указателям, приложил карту к датчику. Дверь открылась, запуская нас внутрь.

– Полулюкс? Но папочки не экономят, – бухтела капризная девица, бросая сумку на кресло. – Мог бы и лучший номер взять.

– Мог, но там слишком много места. Боюсь, ты снова устроишь диверсию, спрятавшись от меня под кроватью.

– И ты меня там не найдешь? Что ты за охранник такой?

– Какой есть. Выбирать не приходится.

– Это точно.

Сарказм в ее словах зашкаливал. Я хотел спросить, не травится ли она собственным ядом, но сдержался. Очевидно, что нет. Алексия ходячий токсичный феномен. В этом ее прелесть и кошмар одновременно.

– Я заказал ужин. Поедим – и спать.