За Хребтом

Сурнай повернулся уже гораздо смелее и удивленно уставился на невольного собеседника. Низкий коренастый мужичонка неопределенного возраста с надвинутой на глаза шапкой стоял, вальяжно покачивая в руке что-то блестящее. Ситуация резко изменилась. Теперь перед ним был не агент Надзора, а всего лишь бандит самого мелкого пошиба. Сурнай усмехнулся, – «Попался, но не я».

– Ты это, – теперь уже не так уверенно продолжал неудачливый грабитель, – за проход карманы выворачивай. А не то, – он немного запнулся, – шутить не буду, в общем.

– Ладно, – сказал Сурнай, – только не кипятись. Ты ведь с заточкой, я тебя боюсь. Сейчас все достану, только сам возьми, на землю же я деньги не кину.

Откровенного стеба горе-бандит не понял, а при упоминании купюр оживился, расправил плечи и вернул себе потраченную было уверенность. Он неспешно подошел к Сурнаю, все время держа свой ножичек так, чтобы его было видно. То, что Сурнай стоит полубоком и поднял руки почему-то к нагрудным карманам, грабитель понял чересчур поздно. Вряд ли он уловил момент удара.

Сурнай резко выкинул правую руку, вкручивая бедро в мощный боковой. Голова коренастого нападающего дернулась влево. В этот же момент заряженной левой ногой лейтенант выбил оружие из руки противника и попытался ударить левой в голову. Попал кулаком точно в лоб. В глазах брызнули искры от внезапной боли. Тут планка холодного расчета вдруг упала, и Сурнай накинулся на врага. Методично работая обеими руками по голове и корпусу, он быстро опрокинул его на асфальт. На секунду боец задержался перевести дух, как в голове толкнулась неожиданная мысль: «Здесь нет судей. Нет свистка. Его жизнь в моих руках». Ошарашенный этим пониманием, Сурнай застыл над скулящим грабителем, пытающимся отползти от бешеного военного. «Сейчас я его превращу в отбивную, а он окажется благонадежным партийным деятелем. Меня же найдут». Все это промелькнуло в голове протрезвевшего Сурная моментально, и он отступил. Сам не понял, что именно заставило его оставить противника в покое, осознание своего физического превосходства или банальное опасение быть обвиненным, но он отступил. Пнул ногой оружие незадачливого грабителя. «Это же шило. Ну и цирк». И поспешил скрыться из злополучного прохода под жалостливый скулеж и плаксивые проклятья.

* * *

Для пущей верности Сурнай сделал пару кругов около места, к которому пришел. Несколько раз резко замирал и оглядывался. Всматривался в темные окна, пытаясь различить хотя бы подобие человеческого силуэта. Вдалеке мелькали люди, похожие на тени. «Наш мир похож на театр теней, в котором финал пьесы еще не дописан», – всплыла в памяти Сурная фраза сослуживца. Тот вечно что-то писал в блокноте и частенько выдавал такие вот странные фразы. В них был спрятан особый смысл, который не всегда был доступен услышавшему ее человеку. Какая бы философия не скрывалась за этими словами, люди в этом городке с каждым визитом и правда все больше стали напоминать Сурнаю бесплотные тени. Они жались к своим норам, стараясь не выделяться, если были поодиночке. А в массе превращались в одно большое мутное пятно из серых и черных накидок, плащей и штормовых курток. Казалось, будто тени изучали новичка с «малой земли» своим взглядом отовсюду.

Но никто больше не следил за солдатом этим вечером.

Наконец, лейтенант Сурнай Козинский удостоверился в том, что по его душу более нет охотников, и постучал в неприметную дверцу условным стуком. Не зная заранее ее местоположения, можно было несколько раз пройти мимо, не заметив, особенно вечером. Никаких выступов, скоб и ручки не имелось. Спустя минуту дверь приоткрылась, пропуская лейтенанта внутрь, и снова слилась с окружающим пейзажем. Внутри стояла мягкая полутьма. От фиолетовых ламп исходил приглушенный свет, располагая к ненапряженной обстановке. Поэтому так резко выделялся верзила-охранник, своими габаритами напоминавший огромный шкаф. Он бесцеремонно прощупал мешковатую одежду вошедшего и молча кивнул в сторону уходящей в подвал лестницы. Сурнай скинул свой безразмерный капюшон и зашагал вниз по знакомому пути. Чем больше ступеней оставалось за его спиной, тем явственнее чувствовался сладкий синтетический запах фруктов. Приятные ароматы ласкали и обволакивали нежными теплыми потоками, призывая раствориться в них целиком, без всякого остатка. С каждым шагом очутиться у источника этих благовоний хотелось все больше. И Сурнай не пытался себя остановить. Один раз в месяц он мог перестать быть собой, перестать быть идеальным солдатом. Маленький бунт маленького человека.

Силар – легкий синтетический наркотик, не вызывающий зависимости или иных форм привыкания. Он не оказывает перманентных пагубных воздействий на человеческий организм. Представляет собой одноразовый ингалятор с газообразным веществом в маленьком баллончике. Впрыскивается в рот. Учащает сердцебиение и выработку эндорфинов.