За хвойной стеной

Крепче обняв Жаклин, Кей откинулась на диван. Это она всегда ощущала безопасность рядом с Джеки. Она и не подозревала, что Джеки чувствовала также. Кей закрыла глаза, наслаждаясь близостью подруги.

Жаклин подумала, что возникнет смущение, но этого не произошло. Было так хорошо поплакать, рассказав обо всем. И это была Кей, которая все знала. Кей держала ее очень нежно. Жаклин ощутила руки, обнимающие ее, пальцы, легко ласкающие ее волосы. Ее собственные руки лежали на талии Кей. Наконец, она отстранилась, испугавшись, что сделает что-то, что смутит их обеих.

– Извини, – она немного потерла глаза, прежде чем взглянуть на Кей.

– Джеки, ты не должна передо мной извиняться, – протянув руку, Кей откинула волосы со лба Жаклин и посмотрела в ее глаза, все еще наполненные болью… болью и слезами. – Я догадываюсь, что это первый раз, когда ты плакала. Ведь так?

– Я слишком злилась, чтобы плакать. Это был единственный способ выжить. Если бы я поддалась одиночеству, они бы сломали меня. Я бы молила о возвращении, согласилась бы на все. И в душе я знала, что не смогу на это пойти. Поэтому я копила злобу, чтобы она напоминала мне о том, что они сделали. И я собиралась победить, – подтянув колени, Жаклин обхватила их руками и оперлась щекой. – Те первые два года, когда я пахала на двух работах и училась в университете, прошли как в тумане. Я была истощена. И у меня не было времени думать, понимаешь? Казалось, все происходит так быстро. После диплома я намеревалась найти настоящую работу, но Кристофер познакомил меня с Ингрид, которая нашла издателя для моей рукописи. Через несколько недель, она предложила мне контракт. От меня требовалось просто закончить книгу. Все случилось очень быстро.

– И вот ты здесь, – легко сказала Кей.

– И вот я здесь, где все начиналось. Забавно, не так ли?

Кей улыбнулась.

– Все возвращается на круги своя?

Жаклин рассмеялась.

– Да, это правда, – наконец, расслабившись, она выпрямилась и схватила последний кусочек мясного рулета с тарелки. – Ты не доела свою отбивную.

– Держись от нее подальше.

– Понимаешь, когда я сказала, что не могу здесь остаться, я не хотела этим тебя обидеть, Кей.

– Да, я знаю. Было глупо думать, что ты останешься. То есть это ведь больше не твой дом. Там у тебя жизнь, карьера.

– Да. Но даже после стольких лет, я не чувствую, что там мой дом. Может, это прозвучит странно, но как будто, мой дом рядом с тобой и твоей семьей. Не обязательно в этом городе, но здесь, – тихо произнесла она.

– Спасибо. Это потому, что ты в окружении людей, которые любят тебя. Которые любили тебя тогда и не перестали до сих пор.

– Я ценю эти слова.

– Это правда.

Кей указала на очки, брошенные Джеки на стол:

– Как давно ты носишь очки?

Жаклин усмехнулась.

– Наверно, это возрастное. Пару последних лет они нужны мне для чтения и компьютера.

– Они тебе очень идут, – Кей снова откинула волосы со лба Джеки. – Но мне так больше нравится. У тебя слишком красивые глаза, чтобы их прятать.

Позже, когда Кей ушла спать, Жаклин сидела, уставившись в ноутбук, рассеянно стуча пальцами по клавиатуре, и размышляла над тем, что значат слова Кей. О, черт, они ничего не значат. Они были друзьями, и как бы удивительно это ни было, они сохранили это до сих пор, несмотря на многолетнюю разлуку. Она понимала, что хотя она и скрывает это, но испытывает к Кей, как и раньше, странное влечение. Но это вовсе не значит, что она ответит ей взаимностью. Потому что если это так, то Джеки не сможет уже с этим справиться. Кей была той же Кей, девушкой, которую Джеки вознесла над всеми. И Кей стала женщиной, которую Джеки представляла себе. Сострадательная, нежная женщина. Женщина, с которой Джеки все еще сравнивала всех.

Так и не написав Ингрид, она закрыла ноутбук. Ей просто не хотелось. Вместо этого она оглядела комнату, остановившись на конверте, прислоненном к часам. Больше не было смысла откладывать. Она взбила за собой две подушки и откинулась на спинку кровати, держа в руках письмо. Боясь передумать, она быстро разорвала конверт. Послание было написано от руки, она придвинула лампу ближе, уставившись на слова ее отца.

Моя дорогая Жаклин: