За красивые глаза

— Дело еще и в том, что я считаю — его смерть связана с пропажей тех денег… Не может быть не связана, — категорично добавил он. — Вознаграждение, разумеется, будет выше.

— Хорошо, — сказала Лариса, а про себя подумала, что в ее практике было много дел, где преступления, вроде бы складывавшиеся в цепочку, на самом деле оказывались не связанными между собой. — Вы по-прежнему никого не подозреваете?

— Нет. У меня, откровенно говоря, голова кругом пошла, — признался Решников.

— Почему тогда вы считаете, что эти преступления связаны?

— Я думаю, что Рома по простоте душевной мог кому-то проболтаться насчет денег.

— То есть выступил в роли наводчика? — решилась уточнить Лариса.

— Возможно, но совершенно невольно. Во всяком случае, я не вижу других причин для того, чтобы убить его.

Лариса перевела взгляд на Соболева, желая услышать его мнение. Валерий сидел по-прежнему уставившись в стол и всем своим видом выражал скепсис. Решников тем временем продолжал:

— Возможно, Рома и не был образцом для подражания, тем не менее… Просто в среде этих творческих людей много всяких проходимцев.

— Но как они достали ключ? — подал реплику Соболев.

— Вот именно… — согласилась Лариса.

— Одним словом, я не знаю, — раздраженно отмахнулся Решников. — Я и так стараюсь вам помочь чем могу и даю направление. У меня вон еще и с женой проблемы. Успокоительное приходится вкалывать. Понимаете, она много возилась с Ромой, когда он был еще маленький, можно сказать, воспитала его. Родители наши умерли рано, так что…

Решников развел руками и грустно вздохнул.

— Скажите тогда мне, что вы имеете в виду под творческой средой? Имена, фамилии, организации…

— Имен я, к сожалению, не знаю. Знаю только, что Рома пытался сотрудничать с издательством… По-моему, «Аквариус». Там у них так называемая тусовка всяких лоботрясов, прошу прощения.

Лариса даже обрадовалась. Издательство «Аквариус» было ей хорошо знакомо. Два года назад с ним было связано одно из самых неординарных ее дел, в котором оказалось замешано имя известной писательницы. И Котова теперь уже знала, куда ей обратиться за дополнительной информацией.

— Вова… Ты знаешь, мне в голову пришла одна мысль, — мрачно произнес Соболев. — Только я тебе сообщу об этом конфиденциально.

Лариса удивленно посмотрела на Соболева. Похоже, этот сухарь и скептик по-прежнему не доверял ей. Она не стала настаивать и, поблагодарив Решникова за информацию, поспешила откланяться.

* * *

Покинув дом Решниковых и усевшись в «Вольво», Лариса достала мобильник и по памяти набрала номер. Спустя минуту ей ответил сонный, недовольный голос:

— Але?

— Андрей, это вы?

— Да, я… А кто это? — Сопение, раздававшееся в трубке, свидетельствовало о том, что писателя Андрея Белова разбудил этот звонок. Был уже полдень, но для творческих людей это не имело значения. Вполне вероятно также, что прозаика держал в объятиях сна похмельный синдром.

— Лариса Котова беспокоит. Вы уж меня извините, пожалуйста, я, видимо, вас разбудила…

— А сколько времени?

— Двенадцать часов, — ответила Лариса.

— Ночи или дня? — уточнил писатель.

— Дня, конечно, — улыбнулась Лариса.

— Ой, какой кошмар! Просто чудовищно! А я до сих пор сплю… И этот кретин Маврин тоже спит. Хотя ему нужно уже давно вставать и тащить свое жалкое тело в университет. Он вчера устроился туда работать на кафедру…

«Видимо, он там недолго продержится с таким режимом дня», — мелькнуло в голове у Ларисы. Но сказала она совсем другое:

— Андрей, мне нужна кое-какая информация. Я была бы очень признательна, если бы вы привели свои мысли в порядок и подъехали через час в «Чайку». Обед я, естественно, гарантирую.

— Через час в «Чайку»? — протянул Белов, потом в голове у него, видимо, что-то щелкнуло, и он радостно воскликнул: — Конечно, конечно! Я обязательно приеду! А этот жалкий урод пускай тащится в университет.

— …Сам ты… н-ничтожество… и… двадцать восемь раз бездарность, — послышалось вдруг в трубке приглушенное бормотание. По манере речи, характерному легкому заиканию и паузам после каждого слова Лариса узнала еще одного выдающегося тарасовского поэта и прозаика Алексея Маврина.

— Одним словом, я вас жду, — не став слушать дальнейшую словесную перепалку двух друзей-коллег, сказала Лариса.

Молодые литераторы Белов и Маврин были, как говорится, не разлей вода. Несмотря на непривычную для непосвященных людей манеру общения, на первый взгляд даже странную, Лариса знала, что это всего лишь форма прикола, принятая этими веселыми и жизнерадостными молодыми людьми.

С молодыми писателями Котова была знакома довольно давно и уже не раз пересекалась с ними по некоторым криминальным делам. Однажды ей даже пришлось снимать с Белова ложные обвинения в убийстве. И она знала, что эти ребята всегда будут ей благодарны.

В качестве информаторов друзья были незаменимы, особенно Белов. И Лариса не сомневалась: если им что-то известно о Романе Решникове, они выложат все. Особенно же под бутылку-другую водки или пива — несмотря на довольно юный возраст, оба писателя, как и подобает российским гениям, были подвержены склонности к алкоголю.