За красными ставнями

Сидя за рулем автомобиля «флайинг-стандард», Билл мог поехать домой по прямой дороге, но, по каким-то своим причинам, выбрал кружной путь. Пола рядом с ним откинулась на спинку сиденья, полузакрыв глаза, согреваемая мыслями об объявлении в «Танжер газетт».

Даже в самые темные ночи над Танжером висит сероватая пелена, словно небо покрывают лучи от скрытых где-то ламп. Когда автомобиль свернул на Грэнд-Сокко, было только без четверти двенадцать. Электрические фонари и свечи отбрасывали бело-розовый свет на грязные стены домов. Запахи Грэнд-Сокко нельзя было назвать аппетитными.

Ночь была тихой, хотя в поисках шума вам следовало только спуститься на Литл-Сокко, которая никогда не спит. На рыночной площади, вымощенной булыжником, еще оставалось несколько телег, запряженных лошадьми или ослами. Тени деревьев падали на перезрелые фрукты и увядшие цветы, которые не удавалось продать. Группа арабов в бурнусах с видом заговорщиков толпилась вокруг гадальщика, предсказывающего судьбу по костям. По рю Сан-Франциско, спускающейся с узкого холма, мчались два современных автомобиля, оглашая воздух гудками.

Пола не обратила внимания, что ее муж, повернув налево к рю дю Статю, ехал так медленно, что мотор «стандарда» почти заглох.

Позднее она об этом жалела.

Рю дю Статю — очень длинная улица с несколькими перекрестками. Отходя от Грэнд-Сокко, она сначала поднимается по склону с магазинами но обеим сторонам. После перекрестка с рю дю Сюд справа и крутым склоном, а также широкой каменной лестницей, спускающейся в полумрак рю Уоллер слева, подъем становится круче и круче вплоть до плас де Франс.

Но нас интересует только нижняя ее часть до перекрестка. Пола, сидя слева от водителя в английской машине, высунулась в открытое окошко.

— Билл! — воскликнула она. — Посмотри туда!

— Э? — рассеянно откликнулся ее муж. Подведя автомобиль ближе к правой обочине, он тоже выглянул.

— В правое окошко ты ничего не увидишь, поможешь послушать, — указала Пола.

На выступе крыши над магазином тканей с левой стороны рю дю Статю сидел, поджав ноги, толстый лысый итальянец с гитарой, изливая свою тоску с чисто неаполитанской страстью.

— «Che bela cosa, — распевал приятный тенор, — 'na jurna-ta'e sooo-le».[46]

— Разве это не прекрасно? — осведомилась Пола, снова откинувшись на сиденье. — Его поведение абсолютно естественно для каждого — даже полиция не спрашивает, что он там делает. Здесь не тихо, но так мирно, так спокойно, так…

И тогда это произошло.

Слова Полы перебил пронзительный звук охранной сигнализации. Он врезался в уши, как дрель в сейф, и, казалось, становился все громче. Гитара упала с крыши и разбилась о тротуар. С Грэнд-Сокко доносилось бормотание множества голосов.

Между автомобилем и перекрестком с рю дю Сюд было сравнительно мало дверей. При первых же звуков сигнала тревоги Билл Бентли рванул ручной тормоз, остановил машину и повернул ручку правой дверцы.

Посмотрев направо, Пола увидела фасад знакомого ювелирного магазина. С обеих сторон входной двери находились широкие витрины, но сейчас и они, и дверь были защищены складной стальной решеткой, к которой даже призрак не осмелился бы прикоснуться. Над магазином красовалась надпись большими позолоченными буквами: «Бернштейн и компания».

Часто видевшая все это Пола посмотрела вперед. С левой стороны здания начинался узкий переулок, куда выходила боковая дверь магазина.

Билл Бентли открыл дверцу и спрыгнул на тротуар.

— Нет, Билл!

— Я так и знал! — крикнул он. — Любой болван мог бы догадаться!

Бросив взгляд на запертую решетку фасада, Билл побежал по темному переулку к боковой двери. Сигнал тревоги продолжал звенеть в ночи.

Глава 6

Проскользнув по сиденью под рулем, Пола выпрыгнула из машины. Она оказалась лицом к переулку и слышала шаги Билла. Только потом Пола вспомнила, что крик застрял у нее в горле, так как слишком многое произошло сразу.

Над боковой дверью магазина загорелась большая, но тусклая лампа под круглым и плоским плафоном. В темноте Билл пробежал мимо двери лишних восемь-десять футов. Пола видела, как он круто повернулся, когда зажегся свет.

Потом начался кошмар.

Боковая дверь распахнулась, и оттуда вышел человек в надвинутой на глаза фетровой шляпе. Под левой подмышкой он держал знакомый сундук с резными обезьяньими головами, на которых виднелись отблески света. Сигнал тревоги прекратился, и тишина подействовала как удар в лицо.

Мужчина, поправив свою ношу, помчался к улице. Следом за ним из боковой двери выбежали полковник Дюрок и Г. М., путаясь друг у друга под ногами.

Как только дверь открылась, Билл рванулся вперед как спринтер, наклонив голову и закусив губу. Промчавшись мимо Г. М. и полковника, он настиг свою добычу и бросился на нее сзади, нырнув, как игрок в регби.

Только удача спасла Железного Сундука. Правая рука Билла ухватила бегущего за правое колено, но он допустил ту же ошибку, что и полицейский в Брюсселе. Его левая рука попыталась вцепиться в проклятый сундук, но пальцы скользнули по слишком гладкой поверхности.