За крокодилами Севера

Вторую блесну я зацепил за корягу. Отцеп легко опустился вниз по леске, остановился. Я попробовал отцепом отбить крючок от коряги, но у меня тут ничего не получилось. Обратно отцеп не поднимался. Оставалось вытягивать отцеп вместе с блесной. Шнур отцепа выдержал, но леска лопнула… Оказалось, что отцеп не прошел вниз по поводку, и теперь поводок вместе с блесной остались на дне.

Блесну было жалко, Я пометил место, вернулся сюда вместе с сыном, с ластам и маской. За блесной мы долго ныряли, но нашу блесну, нашу «белую маракулину» так и не нашли…

Да, эта наша блесна имела свое имя… Дело в том, что у нас не было особого желания давать своим блеснам какие-нибудь завораживающие имена вроде «пун-яуб» или «гейнец-блинкер». Да и не думали мы никогда долго, как назвать нам ту или иную блесну. Но, сделав, например, желтую вращающуюся блесенку, мы с сыном чуть ли не в один голос назвали ее почему-то «Анютой»… И эта наша «Анюта» и сейчас всегда с нами. Мы сделали таких блесен много и, попав на неизвестный водоем, где приходится рисковать блесной, первой разведчицей в тайную для нас воду мы и направляем нашу простенькую, нашу милую «Анюту». И, честно, слово, наша блесна нас никогда не подводила и частенько работала никак не хуже, чем фирменные вращающиеся лепестки.

Следом за «Анютой» дали мы имя и тому «вятскому атому», который подарил нам поэт Павел Маракулин…

Как-то разбирали мы с сыновьями блесны, гадали сообща перед завтрашней рыбалкой, кому с какой блесной начинать на утро трудиться на озере. Один из нас выбрал себе «Анюту», а другой объявил вслух, что он предпочитает на этот раз всем другим блеснам белую Маракулина…

Произнесено все было правильно — речь шла о белой блесне, подаренной нам П.П. Маракулиным, но произнесено было сокращенно — было опушено слово «блесна», вот и получилось попроще: «белая Маракулина». А потом в разговорах-общениях о слове «блесна» мы забыли совсем и осталась с нами дальше просто «маракулина» или «белая маракулина». Да, простит нас Павел Павлович Маракулин, но так уж получалось, что подваренная им блесна настолько вошла в нашу жизнь, что получила от нас вот такое, многое говорящее нам имя…

Но все в жизни не вечно… Прошло сколько-то лет и «белая маракулина» перестала нас особо интересовать. Нет, мы не бросились куда-то в другую сторону, не искали сами каких-то новых: блесен, но так получилось, что досталось мне вдруг несколько редких блесен — вращающихся лепестков французской фирмы «Мепс».

«Мепсы», доставшиеся мне, были разными по размерам, форме, цвету. Я пробовал эти блесны в разных водоемах — «мепсы» меня покорили. По одному «мепсу» я выделил и своим сыновьям. И те тут же приняли для себя вращающиеся лепестки… И все — в нашей рыболовной жизни началась новая полоса — полоса «мепсов».

И опять это была не коллекция — да и о какой коллекции может идти речь, когда всего-то этих самых «мепсов» собралось у нас на всю семью не больше десятка. И мы берегли эти фирменные блесны, дорожили ими, и уж никак не разрешали себе ловить такой дорогой снастью с берега, без лодки, когда отцепить севшую на корягу блесну обычно не удавалось… Да, нам очень не хватало в этой полосе «мепсов» чего-то такого же, но более доступного, чтобы не ограничивать себя слишком в рыбной ловле на таких. водоемах, где не было никаких плавсредств, И такая, расширившая наш возможности, блесенка наконец и явилась — и явилась к нам с московского Птичьего рынка.

Я люблю Птичий рынок и не могу не бывать там. На Птичий рынок я начал ходить еще мальчишкой, когда держал дома птиц и рыбок. Но сейчас па Птичьем рынке меня больше всего тянут к себе рыболовные ряды, где еще совсем недавно только из-под полы можно было купить какие-то рыболовные поделки. Сейчас все стало проще и рыболовные поделки нынче открыто выложены на прилавках. И вот тут-то, среди этих поделок, я и обнаружил однажды «мепсы» — самоделки…

Это были почти точные копии фирменных французский блесен. Я присмотрелся к блесенкам и обнаружил только одно отличие: лепесток у нашего «мепса» был вроде бы чуть потоньше французского лепестка… Это и хорошо, — сообразил я, — для озера хорошо. Такой лепесток, потоньше, станет быстрей вращаться, пойдет более упруго, чем французская фирменная блесенка, рассчитанная, видимо, на то, чтобы ловить ее больше на течении. Так и есть — наша блесна сделана для стоячих водоемах, где течение никак не поможет вращению снасти…