За кровь и деньги

Ранее в этот день Хэмди позвонил Уиндем Уилсон (Wyndham Wilson), гуру в области лимфомы из Национального института рака. За годы работы у Хамди сложились тесные личные отношения с Уилсоном. Теперь Уилсон хотел обсудить с ним одну идею. Уилсон общался со своим коллегой, выдающимся ученым Луисом Стаудтом, и они считали, что ингибиторы BTK могут спасти жизни людей, которые погибали в кошмарной пандемии COVID-19, бушевавшей в то время.

Уилсон рассказал о том, что фермент BTK, по-видимому, играет ключевую роль в неконтролируемом иммунном ответе, который привел некоторых пациентов с COVID-19 к тяжелой форме заболевания или смерти. Отключение BTK у этих крайне больных пациентов могло бы подавить молекулы цитокинов и клетки макрофагов, запускающие эту разрушительную для легких бурю иммунной системы.

Поначалу Хамди не уделял этому обсуждению много времени и был краток в разговоре с Уилсоном. У него был напряженный день, и ему нужно было быстро справиться со многими делами, чтобы успеть к назначенному сроку добраться до своего пони. Но сейчас, на ранчо, в спокойные минуты, пока он ухаживал за Порше, Хамди смог сделать паузу и поразмышлять. Ингибиторы BTK действительно снижали воспалительную реакцию на некоторые ключевые цитокины, такие как интерлейкин-6 и интерлейкин-1, которые, по-видимому, стимулировали чрезмерно активный и разрушительный иммунный ответ у пациентов с COVID-19. Его мысли начали метаться. Хамди перезвонил Уилсону.

"Мы должны немедленно провести исследование", - сказал Хамди.

"Придержите лошадей", - ответил Уилсон.

"Я держу свою лошадь", - ответил Хамди. "Я буквально держу свою лошадь!"

Хамди вернулся домой и вечером открыл бутылку вина. Многие существующие терапевтические препараты уже были перепрофилированы для возможного использования против инфекционного вируса. Вся биофармацевтическая отрасль мобилизовалась на борьбу с этой новой чумой, и благодаря предшествующему десятилетию финансового роста она была исключительно хорошо капитализирована для этого. Две высокофинансируемые биотехнологические компании, BioNTech и Moderna Therapeutics, уже были на пути к применению экспериментальной технологии, над которой они работали в течение десяти лет, для создания первых двух вакцин. Паскаль Сорио, генеральный директор компании AstraZeneca, в партнерстве с Оксфордским университетом разрабатывал одну из других ранних вакцин, а Пол Стоффельс, который помог приобрести половину компании Imbruvica и занял пост главного научного сотрудника в компании Johnson & Johnson, руководил другой важнейшей работой по созданию вакцин в подразделении компании Janssen.

Отпив из бокала, Хамди воспрянул духом. Он отправился в свой домашний офис, сел за компьютер и начал писать электронное письмо Сориоту, в котором излагал возможности ингибиторов BTK для помощи тяжелобольным пациентам COVID-19 и интерес Уилсона и Штаудта. Тот факт, что Хамди был низведен до вспомогательной роли в деятельности компании Astra Zeneca и не имел прямых контактов с Сориотом, не замедлил сказаться на его пальцах, когда они набирали адрес электронной почты Сориота.

"Акалабрутиниб может стать препаратом выбора для проведения рандомизированного исследования, чтобы показать преимущества ингибирования BTK в профилактике острого респираторного дистресс-синдрома в COVID-19", - пишет Хамди.

Через несколько минут Сориот ответил. "Спасибо, Ахмед. Фантастическая идея".

За выходные Штаудт и Уилсон организовали лечение нескольких больных COVID-19 препаратом Calquence и были воодушевлены результатами - у небольшого числа пациентов с тяжелым заболеванием легких после приема препарата состояние улучшилось. Компания AstraZeneca создала рабочую группу, чтобы срочно провести клинические испытания препарата. Хамди и Ракель Изуми разработали план исследования, в котором ведущими исследователями были Стаудт и Уилсон. Изуми провела свой пятьдесят первый день рождения и две ночи подряд разрабатывала план исследования.

Но в течение следующих нескольких дней, по мере того как все больше руководителей и ученых AstraZeneca подключались к проекту, ставшему резонансным, Хамди и Изуми стали оттеснять в сторону. Хамди перестали копировать на важные электронные письма, его перестали приглашать на ключевые встречи. Протокол исследования Изуми был передан другим людям и изменен так, что она была против. Ее не просили помочь ответить на вопросы FDA о предлагаемом исследовании. Изуми успешно написала семь предыдущих заявок на исследование нового препарата для компании Calquence. Никто не знал ингибиторы BTK лучше, чем Изуми и Хамди - они потратили последнее десятилетие своей жизни на их разработку и ведение до получения блокбастерных результатов, хотя их дуэт то и дело оттесняли на второй план. Перед глазами Изуми и Хамди снова разворачивалась одна и та же история. Политика большой фармацевтики не имела для них никакого смысла. Вместе Хамди и Изуми бесцеремонно уволились из AstraZeneca.