За кроваво-красной дверью

— Да, — сказал Брюстер. — Хотя она могла прийти к старухе и — нет, погодите. Сибилла Эванс погибла раньше, чем Цинтия Пауэлл.

Хелен Клюни была поражена и начала было возражать. Так что, естественно, Сэм Брюстер просветил ее обо всех открытиях медицинских экспертов, и так же естественно она отказалась верить, что кто-то может быть мертв до того, как наступит его очевидная смерть.

Мы уже довольно много времени провели в кабинете Брюстера, и он, посмотрев на часы, поинтересовался моими планами на вечер. Я ему сказал, что намереваюсь посетить «Уэльский уголок» и магазин магических аксессуаров, и встал, чтобы уйти. Хелен Клюни я сказал, что рад был с ней познакомиться, и она подала мне руку:

— Ваша фамилия раньше была Ап Райс, не так ли?

— Очень давно, — кивнул я, — уже никто ее так не произносит.

— Так произносит ее лорд Глиндиверт, — сказала она. — Вы его, конечно, знаете?

— Очень отдаленно. Он был нашим землевладельцем в Уэльсе. Но мы никогда не были с ним близко связаны.

— А я думала, что вы его родственник.

— Наверное, такой же дальний, как Макферсон Клюнийский для вас.

— Ну, это уж совсем далеко!

Брюстер нахмурился и спросил, что за чертовщину мы обсуждаем. Клюни засмеялась и объяснила:

— Британское щегольство, лейтенант. Мы сразу начинаем сравнивать родственных нам высоких особ. Дальний родственник в Палате Лордов дает не меньше очков, чем привидение в фамильном замке.

— Я думаю, что родственник в Палате Лордов важнее привидения, — улыбнулся я.

— Едва ли, — сказала Хелен Клюни. — Каждый, кто собой хоть что-то представляет, имеет родственника среди лордов. А родовые поместья стоят много денег.

— Ты говорил, что Пауэлл — это королевское уэльское имя? — спросил меня Кустис задумчиво.

— Да, — сказал я, — когда оно произносится Ап Хауэлл. А что? Ты думаешь, у Цинтии есть родственники в Палате Лордов?

— Стоит проверить, — ответил Кустис. — Если она окажется потерявшейся наследницей…

— Я очень в этом сомневаюсь, — перебила Хелен Клюни. — Она, если можно так выразиться, родилась не с той стороны постели. Ее мать была довольно распущенной фабричной работницей в Кардиффе, а отец — американский солдат. Вы, янки, помогли нам не только тем, что сражались вместе с нами в войне, но и другими способами, как вы понимаете.

— У этого солдата должно было быть имя, — сказал Кустис.

— Не думаю, что это было где-нибудь зарегистрировано. Такие вещи случались во время войны, и власти вряд ли хотели надоедать союзникам с такими проблемами.

— Но вы бы могли его раскопать, если бы постарались, — настаивал Кустис.

Я рассмеялся.

— Не обижайтесь на Пита, мисс Клюни. Ему платят за его подозрительность. Что ты сейчас хочешь узнать, Пит?

— Не знаю. — Кустис пожал плечами. — Если задача не решается из того, что есть, надо проверить, все ли ее составные части выложены у нас на столе.

Хелен Клюни сказала:

— Я посмотрю, что можно будет сделать. Может быть, где-нибудь и сохранились записи о ее отце. Также я попрошу поглубже заняться ее матерью. Она могла тоже переехать, и здесь может открыться множество возможностей.

— Вы тут развлекайтесь, — фыркнул я, — а мне надо договориться насчет шабаша.

Когда я добрался до «Уэльского уголка» в тот вечер, Мерлина там не было. Но бармен подозвал меня и спросил:

— Помнишь того ненормального старика, профессора? — Ну?

— Он хочет с тобой поговорить. Сказал, чтобы я передал тебе, что он будет ждать в том конце улицы. Судя по его виду, у него для тебя что-то важное.

— Интересно, что ему надо? — Я пожал плечами и небрежно поинтересовался: — Где же мы должны встретиться?

— На кладбище у церкви, — ответил бармен. — Знаешь старую кирпичную церковь у реки? Она называется, по-моему, церковь Четырнадцати Святых Мучеников.

— Найду, — сказал я. — И когда же он там будет?

— Он ждет. Сказал, что будет ждать, пока ты не придешь. А что происходит, приятель? Ты что, пасешь этого старого гуся?

— Разве я похож на голубого?

— Не знаю. На лбу у тебя не написано. Впрочем, не мое дело. Каждый зарабатывает деньги наилучшим возможным способом, правильно?

— Мне больше нравится мой способ, — буркнул я, поворачиваясь, чтобы уйти. Когда я был почти у двери, он окликнул:

— Скажи профессору, что опять заходил этот парень, спрашивал о нем.

— Какой парень? — спросил я.

— Просто парень как парень. Слегка смахивает на пресмыкающееся, по-моему. Рожа белая, как жабье брюхо.

— Это был белый человек?

— Ну конечно, а ты думаешь, что это был чернозадый?

Я так и думал, но не стал этого говорить. Я просто пообещал передать Мерлину слова бармена и ушел.

Много времени не потребовалось, чтобы добраться до Церкви Четырнадцати Святых Мучеников. Найти Мерлина оказалось сложнее.