За кроваво-красной дверью

— Хорошо. Я — потерянный брат Цинтии Пауэлл или что-нибудь в этом роде, — фыркнул я.

— Не смейтесь. Девушка из семьи Пауэлл только что вышла замуж за члена вашей семьи, как вы знаете.

— Позвольте, лорд Глиндиверт очень дальний родственник, если вообще он мой родственник. Мы даже не знаем никого по фамилии Пауэлл.

— Может, наследство? — спросила она. — Ваш отец владел землей в Уэльсе, не так ли?

— Он продал ее много лет назад. Мой дядя в Америке исполнил его волю, а деньги находились под опекой, пока я не достиг совершеннолетия. Я видел документы, и я получил все эти деньги, сколько их там ни было. По существу, я смог оплатить учебу в колледже. Ни я, ни мой дядя не имеем вкладов в Уэльсе.

— Я знаю, я проверяла, — сказала Хелен Клюни. — Лорд Глиндиверт никогда не слышал ни о ком из вас, если вас это волнует.

— Господи, вы и его втащили в это дело?

— Попросила своего друга, который его знает, задать ему несколько вопросов. Кстати, во время войны он летал на Спитфайре, окончил ее командиром эскадрильи, по-моему.

— Странно.

— Что странно?

— Не знаю. Просто много совпадений, думаю. Отец Цинтии Пауэлл служил в ВВС США, а лорд Глиндиверт только что женился на другой девушке по фамилии Пауэлл.

— Никакой связи, — ответила Хелен Клюни. — Хористка, которую он только что сделал честной женщиной, не имеет никакого отношения к Цинтии, насколько мы знаем.

Еще некоторое время мы ходили такими кругами в разговоре, так никуда и не приходя и чувствуя какое-то беспокойство от того, что была в этом какая-то система, которую мы никак не могли ухватить.

Затем вошел Пит Кустис. Он выглядел очень кисло.

— Лейтенант зовет тебя, Прайс. Мисс Клюни, вы бы лучше не ходили, это не очень приятно.

— Раскопали вторую могилу? — спросил я.

Кустис кивнул с болезненным видом и сказал:

— Это Мерлин Плью. Он все еще в том же старом черном костюме. Но почему-то у него отсутствуют кисти и ступни.

— Он привел на шабаш каувана, а это — ай-яй-яй! — сказал я, вставая на ноги, но вдруг вспомнил про кольцо и пробормотал: — Что за черт…

— Действительно, «что за черт», — согласился негр. — Запах был такой, когда открыли гроб, что можно было свалиться в обморок, и знаешь, что работники кладбища только что нам сказали?

— Нет, — ответил я. — Что они сказали?

Пит Кустис глубоко вздохнул, затем выдохнул и сказал:

— По меньшей мере шесть месяцев. Вот что они сказали. Они сказали, что тело, чтобы разложиться до такой степени, должно пролежать в могиле по меньшей мере шесть месяцев!

Некоторое время никто ничего не говорил. Затем я облизнул губы и сказал:

— Пит, я же был с этим типом прошлой ночью!

— Да, — кивнул Кустис. — Я помню, ты нам рассказывал.

Тело действительно принадлежало Мерлину Плью. В этом не было никакого сомнения. В отношении времени смерти Сэнди Макалпин не был так уверен, как работники кладбища. В официальном заключении говорилось, что тело настолько разложилось, что развалилось на части. Сэнди Макалпин заявил, что некоторые странности его настораживают. Но все-таки он дал нам положительное заключение и, в то же время как Брюстер вслух громко стонал, спросил:

— Сколько же двойников вы можете выкопать в порядке срочного заказа?

Причина смерти тоже была интересна.

Мерлин Плью был застрелен выстрелом в голову.

Пулей из моего револьвера.

Мы все трое набросились на Макалпина. Он твердо стоял на том, что пуля, которую он передал в лабораторию, была именно той, которую он вытащил из слабоумного черепа Мерлина. Также он настаивал, что подменить ее было невозможно. Мозг сохранился достаточно хорошо, так что он мог быть уверен в том, что вошла только одна пуля и в одном направлении. Осколки кости и повреждения внутренней поверхности черепа без тени сомнения доказывали, что до Макалпина там раньше никто и ни с какой целью не копался. В отношении причины смерти он был так же непреклонен. Плью был застрелен из моего револьвера задолго до того, как я узнал, что он вообще живет на свете!

Чем дальше мы продвигались, тем хуже становились.

Этот револьвер был у меня только около двух месяцев, я заменил свой старый на более новую модель. После запроса на оружейный завод Кольта в Коннектикуте выяснилось, что револьвер «кобра» с моим серийным номером сошел с конвейера всего за несколько недель до того, как я его приобрел.

Так что Мерлин Плью был застрелен пять или шесть месяцев назад полицейским, который его не знал, из револьвера, который еще не был изготовлен!

К концу недели мы уже совсем ничего не соображали.

Потом стало еще хуже.

Утром в пятницу я зашел к Брюстеру. Он сидел за своим столом, жевал незажженную сигару и выглядел так, как будто его сейчас стошнит.

Я спросил его, что случилось, и он вручил мне телеграмму из Вашингтона и сказал:

— В ФБР все же были отпечатки пальцев той руки, что сжег Мерлин. Сошлись с отпечатками, полученными из Интерпола, для розыска человека, который мошеннически выманил у женщины ее состояние.

Я взял телеграмму, посмотрел в нее и онемел.

Рука Славы, которую я купил в том магазине, была некогда частью человека по имени Мерлин Плью! Отпечатки полностью совпадали.