За кулисами

― Мишель, это твой новый смысл жизни, твой возлюбленный, Карлос, ― Крэг набегу представил нас друг другу, уцепив со зрительного кресла крутку и личные вещи. Знакомство выдалось немного скомканным; танцоры засуетились, расходясь в сторону лестниц, а наша скромная компания в быстром темпе направилась на выход. Мой "новый возлюбленный", я — главная злодейка этого действа, служанка и принц направились на Макарти.

До студии мы добирались на такси в подогревающей интерес тишине, где нас ждал ещё один хореограф. Пролетая по перекрёсткам и практически не останавливаясь на светофорах, наши машины стремительно приближались к знакомым окрестностям наперегонки, пока я невзначай выглядывала в соседнем окне надменный мужественный профиль блондина.

* * *

Не думала, что снова окажусь в этих стенах. Репетиционный зал выглядел ещё более огромным, пустым, ведь здесь присутствовали лишь шесть человек, вместо привычных мне нескольких сотен. С осенними холодами в вечернее время быстро надвигалась темнота после продолжительных сумерек, и в панорамных окнах можно было проследить за быстро плывущими на блеклом небе синими облаками, путающимися в шпилях. Периметр студии освещался спокойной мерцающей подсветкой, умиротворяя меня и усыпляя излишнее волнение: мной и Карлосом должен заняться Макарти, Брэндон и Изабель попались в бережные руки требовательного хореографа Жака.

Первая же репетиция должна была погрузить меня в состояние потери, сегодняшнего моего напарника — в прощальную светлую грусть, но я и Карлос знали друг о друге лишь имена. Как разбудить в себе реалистичную влюблённость к постороннему человеку я и понятия не имела, всё время отвлекаясь на быстро вошедшую в раж по соседству с нами пару. Брэндона водрузили на стул, позволив самовольничать без оглядки на девушку, искать свой образ, а его статная черноволосая напарница тут же раскрылась как нежная печальная служанка, взращивающая надежды на хотя бы крохотную возможность увидеть блеск в глазах принца. Судя по диалогам в театре, о своей роли она знала заведомо, как и многие, за исключением меня и блондина; в интервью я как-то читала, что Крэг набирает людей в труппу по мере знакомства в совершенно непредсказуемые и для себя, и для будущего артиста моменты. Можно сказать, то же произошло и с нами, но лишь я позволила себе рассуждать над предложением целых две мучительные недели, оставляя в неведении и Брэндона. Ведь Макарти желал видеть либо нас обоих, либо ни одного.

Нам предстояло прощупать свойственные персонажам черты характера. Мы ещё не ознакомились с хореографией, но я поймала себя на мысли, что примеряемые Брэндоном и Изабель роли подходили им безукоризненно: девушка демонстрировала то самое горьковатое послевкусие в каждом импровизированном движении, рассказывающем о её чувствах к блондину, и с каждой минутой оно распалялось все больше; он же как-то скромничал поначалу, что совсем на него не похоже, но разве это удивительно для Брэндона — шокировать людей своим поведением. Непредсказуемость — его конёк, именно поэтому мужской танец принимал властные свободолюбивые оттенки.

С каким-то особым удовлетворением я поглядывала за тем, как разрозненно принялись работать брюнетка с блондином, сосредоточившись глубоко на себе. Поиски соответствующего амплуа займут массу времени, и как бы хороши они ни были по отдельности, это совершенно не было похоже на моё знакомство с Брэндоном.

― Мишель, подумай. Что для тебя значит эта роль? ― Я, Макарти и Карлос, облачившись в спортивную одежду, расположились у подоконника, неторопливо завязав беседу. ― Не обращай сейчас ни на кого внимание. Мы здесь, не чтобы заучивать голую хореографию. Сначала разберёмся с чувствами.

Что значит для меня роль? Конкретно для меня? Я застопорилась.

― В смысле, чего она мне стоила? ― Макарти деловито сплёл пальцы своих рук.

― Да. Чего тебе стоило здесь оказаться? Какие потери испытывала ты в своей жизни? Что для тебя такое чувство любви и чувство мести?

Первые пробудившиеся из памяти мысли возникли о родителях. Я тяжко сглотнула ком в горле от заставшей меня в расплох волнительной скорби, покрывшейся налётом времени и обросшей привычными болезненными воспоминаниями. Стоит ли говорить об этом с наставником? Это могло бы стать исчерпывающим ответом на, казалось бы, безобидные вопросы. Я уняла дрожащие руки, спрятав их за спину.

Беспрестанно анализирующий мозг натолкнул меня на мысли о Чарльзе, когда-то ставшим для меня полным разочарованием в отношениях. Наверное, это то, что хотел бы услышать Макарти… Конечно, мой бывший не умирал; он просто исчез, словно выкачав из моей жизни желание связываться с мужчинами обязательствами и клятвами о любви.

Но ответить я всё равно не смогла.

― По лицу вижу, что у тебя есть тяжелые переживания по поводу твоих личных потерь. Твоя героиня испытывает то же, что и ты, только по отношению к Карлосу. Уход близкого человека — всегда своего рода предательство. Месть могла бы стать для девушки инструментом для избавления от этих душевных мук?