За кулисами

Хороший пиар ход, который сработал вхолостую, ведь я уволен. Взгляд зацепился за статью, что одна из газетенок уже успела наклепать за минувшую ночь.

"…Крэг Макарти в очередной раз ошеломит нас премьерой театральной постановки. Особый узнаваемый стиль не вызывает сомнений и способен зацепить даже искушенного зрителя, а состав труппы с каждым разом всё больше компрометирует критиков на громкие пререкания. И всё же, современный ценитель знает, что высокое искусство может прятаться в любом, будь то юрист, механик в автомобильном салоне возле вашей работы, стриптизёр или соседский садовник. Будьте уверены, Макарти раскроет потенциал любого, и мы увидим феерию на сцене Бродвея, где в главной роли нас ждёт Брэндон Форд."

― Я не понимаю, как они узнали, что мне принадлежит главная роль? Принадлежала…

Пытаясь вспомнить подозрительных личностей, что ошивались возле Гранд-Стрит, я не обнаружил в воспоминаниях никого, кроме Изабель и её неизвестного знакомого. Но зачем ей было бы сдавать нас с Крэгом репортерам…

― Это не мог быть кто-то из своих, за деньги? ― мыслительный процесс устроил целый водоворот подозрений внутри моей головы. Я даже забыл о своём самочувствии, увлекшись расследованием журналистских фокусов. Теперь, когда я знал причину звонка, Макарти постепенно возвращался в безмятежное состояние, и даже позволял себе чуточку посмеиваться.

― Идея хорошая. Это кто-то из своих, но, к сожалению, за бесплатно, ― он закопошился, клацая по кнопкам, а затем попросил меня открыть ссылку в личных сообщениях. ― Лица не видно, но это Мишель.

У меня замерло сердце. Прежде, чем я успел возомнить что-либо, взгляд упал на короткое видео, вместившее несколько секунд моих объятий с Мишель возле Плазы. Если прибавить громкость на максимум и напрячь свой слух, можно было различить: "твою роль принца невозможно заменить никем другим"… Услышав эту фразу снова, я ощутил тесноту в груди и горечь во рту, словно кто-то жестокий шутил надо мной самым беспощадным образом, заставляя переживать расставание вновь. Но, к сожалению, этот кто-то не знал, что на его глазах состоялось прощание, ведь он торжествовал добытым материалом, как укрытой от посторонних глаз правдой. Шли первые сутки, а я уже скучал по лапуле…

― Брэндон, ты знаешь, я человек слова. Сказал, что не терплю недостойного отношения к работе и уволил тебя за дело, ― Макарти волновался, и я тоже едва сдерживал в груди дрожь, пытаясь предугадать, к чему он клонит. ― И прежде я никогда не менял своего решения, но ты оказался неплохой парень. Знаю, что ты старался, как умел… Люди, которых я увольнял до тебя тоже были неплохие и старательные, но они не делали такой славы моей постановке. И раз уж сама судьба даёт тебе второй шанс, не желаешь ли ты вернуться в труппу? Наши будущие зрители желают увидеть тебя на сцене, когда тайна вскрылась. Человек, которого я подыскал на твоё место — профессиональный танцор, но у него нет совершенно никакой репутации, и если я объявлю о замене главной роли, то мы потеряем заинтригованных зрителей… Я не могу этого допустить, и готов просить тебя вернуться.

Это было просто невозможно, но Крэг обратился ко мне с предложением возобновить работу… Когда я нашёл силы попрощаться с Мишель навсегда, довёл танцовщицу до состояния аффекта, дорожа её моральным состоянием больше, чем своим, когда поставил точку в общении с единственной девушкой, что я смог полюбить, и решил в ту же ночь надругаться над нашими чувствами… Он предложил мне вернуться.

― Я знаю, что ты был расстроен увольнением. И Мишель просто в трансе после моего решения… Поэтому я был уверен, что новость о воссоединении вас обрадует. Но ты молчишь… Ты хочешь больше денег? Что если…

Едва речь зашла о гонораре, я поперхнулся.

― Нет! Меня устраивают прежние условия. Дело не в зарплате… ― видимо, я забыл, что передо мной в первую очередь режиссёр, акула шоу-бизнеса, ведь Крэг даже слегка удивился раздумьям и отказу на доплату. ― Не знаю, какого будет Мишель работать со мной после нашего прощания. Это жестоко.

― Брэндон, не заставляй умолять тебя! Ты вынуждаешь меня прибегнуть к запрещённому приему, ― мы оба настороженно затихли, выжидая, окажется ли сильнее моё гнетущее молчание угроз наставника. ― Я брал на работу циника! Где он? Куда ты его дел?

Психологические приёмы, видимо, имели противоположный эффект, когда я думал только лишь о том, как не навредить танцовщице ещё больше.

― Мишель не заслуживает такого отношения, ты сам говорил. Нам нужно порвать с ней безвозвратно, чтобы она не тратила время на такого, как я! ― каждый раз, когда я говорил об этом вслух, тело сопротивлялось и стонало от несправедливости.

― Да я и не зову тебя с ней спать… Хотя я думал, что ты вернёшься только из-за Мишель… И деньги не нужны. Тогда вернись, чтобы довести хоть что-то в своей жизни до конца, чертов стриптизер! Протрезвеешь — приезжай в студию!

3.1