За кулисами диверсий

Теперь Сола Церинг живет в лагере для беженцев. Промышляет другим — шьет сапоги, куртки. Но глаза стали плохо видеть. Ну, а если бы продолжал жить там, в родном Шигацзе? Он отвечает: «В Шигацзе светило солнце с восхода до полудня прямо на мою наковальню. Глаза все видели. Умел выковать булавку. Но мастерскую разрушили хунвэйбины. Я отказался ползать на четвереньках перед портретом Мао и целовать их сапоги. Меня обозвали «скотом». Потом избили. Сын и три брата ушли в горы. Я тоже бросил Шигацзе. Потом мы перебрались сюда, на южные склоны Гималаев, в лагерь для беженцев. Я часто ночами вспоминаю родину. Но возвратиться в обездоленный сад не хочу».

А между тем в Тибете ускоренными темпами продолжалось строительство новых шоссейных дорог, мостов, полигонов, армейских складов, аэродромов. На «крыше мира» появились и ракетные установки с дальностью действия от тысячи до четырех тысяч километров.

В 1976 году Пекин объявил о завершении строительства стратегического моста «Конка бридж:» через Брахмапутру в ближайшей к индийской границе точке. Теперь, по заключению военных специалистов, китайская армия могла выйти в приграничный район за несколько часов и перегнать, как по конвейеру, с основной магистрали Чамдо — Лхаса солдат, военные грузы, снаряжение. Со временем стали известны некоторые подробности действий Пекина на заоблачных высотах Тибета.

Впервые сведения о существовании лагерей в Тибете появились на страницах китайской «Синьцзян жибао» в июне 1956 года. Массовое создание мест заточения для тибетских политзаключенных ведется с середины 1959 года — со строительства тюрьмы Дхапчи близ Лхасы на месте бывшего армейского лагеря. Вслед за ней появилась тюрьма в Лходзонге. Считают, что это одна из крупнейших темниц не только в Тибете, но и во всем Китае. За ее стенами томятся д 0 50 тысяч (!) заключенных. По свидетельству тибетского эмигранта Кунсанг Янджена, каждый месяц в Лхасе казнят до сорока тибетцев.

Пекин использовал заключенных на строительных работах. Примерно десять тысяч из них возводили ГЭС на реке Кичу. Тысячи других к востоку от Лхасы, в районе Онгпо и Нингтри, сооружали железную дорогу, мосты, изготовляли кирпич, осушали болота, строили военные укрепления по 10–12 часов в сутки. Естественно, Пекин держит такие данные в тайне.

Вообще информация о Тибете наших дней на страницах китайских центральных газет — явление крайне редкое. А уж если она выходит из–под пера сочинителей из агентства Синьхуа, то в ней что ни слово, то похвала «усилиям», направленным на «улучшение жизни» населения этого района.

1 мая 1977 года в Лхасе неожиданно открылась фотовыставка «Председатель Хуа Гофэн в Тибете». На ней экспонировалось около ста фотографий, запечатлевших приезд делегации из Пекина в 1975 году на торжества по случаю десятилетия Тибетского «автономного» района. Синьхуа сообщило: «Первый секретарь парткома Тибетского автономного района Жэнь Жун разрезал ленточку, а секретарь парткома Ян Дуншэн произнес речь». Даже из этого небольшого перечня видно, что на высших постах в Тибете по–прежнему сидят китайцы.

В конце 1976 года «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью, где говорилось, что ныне численность автономного района определяется в 1,7 миллиона человек, из них 120 тысяч — китайцы (в эту цифру не включен состав воинских частей). На высшей ступени местных административных органов, сообщал корреспондент, китайцев большинство.

Привлекает внимание и другое: пропаганда Пекина старается не вспоминать ни о восстании народности кама, ни о провале своей «культурной революции», ни о бесчинствах хунвэйбинов в монастырях^! древних хранилищах тибетских рукописей, ни о надругательствах солдатни над мирными жителями.

В сообщениях Синьхуа бойцы НОАК, как всегда, «лучшие помощники» тибетцев. Они помогают убирать урожай, спасают поля от стихийных бедствий, отдают крестьянину последнюю рубашку. «Образованные» китайские юноши, присланные в Тибет «со специальным заданием», теперь, видите ли, «служат делу развития национальных меньшинств», обучая тибетцев премудростям сельскохозяйственной науки, письму и чтению, д. чтобы доказать, как власти заботятся об охране исторических памятников, в Пекине не устают рассказывать сентиментально–драматическую, в китайском стиле, историю!

«Когда началось сооружение дороги от Лхасы до аэродрома, трасса из–за сложного рельефа должна была проходить через 20-метровую статую Будды. Инженеры решили во что бы то ни стало спасти статую, Преодолевая неимоверные трудности, рабочие, раздирая в кровь руки, прорыли в горе под Буддой туннель и вышли победителями в схватке с природой. Священная реликвия была сохранена потомкам».