За кулисами диверсий

Что касается «особого положения», то Ростропович и Вишневская таковое действительно имели. Лауреат ряда конкурсов и премий, профессор, заведующий кафедрой Московской государственной консерватории и т. п, — разве все это не свидетельства особого признания? Званий и наград была удостоена и Вишневская.

Певица Вишневская, о которой супруг заявляет, будто «на родине ее окружало полное молчание», на сцене Большого театра пела по существу все ведущие партии репертуара — в «Пиковой даме», «Евгении Онегине», «Чио—Чио–сан», «Травиате», «Семене Котко» и т, д. Занята она была и в новых постановках — «Тоске», «Царской невесте», «Игроке». Все годы количество ее выступлений было таким же, как и у других ведущих солисток Большого театра. Такого положения у нее нет и не может быть где бы то ни было.

Вот как на поверку обстоит дело с пресловутым «самовыражением» и с «ограничением свободы творчества», о котором говорят супруги Ростропович.

Теперь еще об одном. В одном из интервью Ростропович и Вишневская утверждали, что для них явилось полной неожиданностью решение о лишении их советского гражданства. Лицемерность подобных заявлений легко доказать. Неоднократно на протяжении долгого времени в посольствах СССР в США, Франции, Австрии, Дании, Люксембурге с Ростроповичем и Вишневской велись беседы о возвращении их в СССР в связи с истечением срока виз. Их неоднократно предупреждали, что необходимо в течение двух–трех месяцев завершить свои дела за границей и вернуться на Родину. В противном случае они сами ставят себя в положение, при котором советским компетентным органам ничего не остается, как рассмотреть вопрос об их гражданской принадлежности. Однако Ростропович и Вишневская не сделали для себя выводов. Более того, в интервью газете «Франс суар» Ростропович заявил:

«Советский Союз — страна мертвых душ, там умерщвляется все живое и прогрессивное».

Да и сами супруги Ростропович не раз публично заявляли, что они не намерены возвращаться в Советский Союз. Так, в 1975 году Ростропович имел ряд бесед с корреспондентами радиостанции «Голос Америки», в которых, к слову сказать, ратовал за активизацию враждебных Советскому Союзу передач этой радиостанции. В одной из таких бесед он заявил: «Америка становится моей родиной». В 1977 году в интервью радиостанции «Немецкая волна» Вишневская, отвечая на вопрос о возможности возвращения в СССР, сказала: «В СССР возвращаться некуда и не к чему». В беседе с последним отпрыском царской фамилии неким В. Романовым еще в мае 1975 года Ростропович и Вишневская говорили о «невыносимой обстановке в СССР», а Вишневская заявила, что ими принято решение не возвращаться в СССР и оставаться за границей.

Помимо интервью и прочих высказываний, порочащих советский общественный строй и высокое звание гражданина СССР, Ростропович и Вишневская продолжали вести антисоветскую работу. Они поддерживали тесный контакт с враждебными центрами, организовали 63 концерта, сборы от которых передали белоэмигрантским организациям, десятилетиями ведущим подрывную работу против СССР. Ростропович передал 35 тысяч долларов в фонд антисоветского журнала «Континент», провел ряд концертов в пользу отщепенцев, выехавших из Советского Союза…

Все это вместе взятое шло вразрез с идеями гуманизма и вызывало законный вопрос: могут ли подобным образом вести себя советские люди, патриоты своей Родины?! Квалифицируя действия Ростроповича и Вишневской как несовместимые с принадлежностью к советскому гражданству, Президиум Верховного Совета СССР постановил за действия, порочащие звание гражданина СССР, лишить гражданства СССР М. Л. Ростроповича и Г. П. Вишневскую.

Почему же теперь лицемерно возмущаются супруги Ростропович? Ведь всем своим поведением в течение более чем четырех лет они фактически сами добивались этого.

Римский цирк

Нельзя сказать, что римская полиция и карабинеры страдают от безделья. Каждое утро выходящие в Вечном городе газеты — «Мессаджеро» или «Темпо» — сообщают об ограблениях, поджогах, насилиях, террористических актах. Но загруженность сил охраны порядка не помешала кому–то из высокого начальства оторвать от обычной работы несколько сотен человек, поручив им специальную миссию — охрану Дворца конгрессов в квартале ЭУР.

Римлянам хорошо знакомо это огромное здание. Политические партии проводят в нем свои ежегодные съезды. Организаторы ярмарок и выставок почитают за великое счастье, когда им удается снять дворец на день–другой. А вот устроителям так называемых «слушаний» по правам человека в СССР и других социалистических странах это помещение было предоставлено с легкостью неимоверной. Кто оказал столь высокое покровительство, не совсем пока ясно. Заметим лишь, что итальянский МИД и прочие государственные органы страны поспешили гласно отмежеваться от этого сборища.