За кулисами диверсий

Когда собираешься в гости к людям, у которых прежде не бывал, в общем–то не так уже бесполезно познакомиться с ним и загодя. Поэтому, подъезжая по отмытой весенними дождями дороге к аулу Ассоколай, один из нас еще раз прокручивал в памяти то, что знал об адыгейцах. Древнейший народ, осевший на кубанских землях много–много веков тому назад. Народ, который не раз пытались поработить, изгнать, а иногда и стереть с лица земли сарматы и аланы, жестокие гунны кровавого Атиллы и дикие орды Батыя, крымские ханы и ногайские каймаканы. Даже генуэзские купцы, добравшиеся сюда на своих быстрых бригантинах, и те захотели превратить в рабов свободолюбивых жителей гор, лесов и степей. Бытие определяет сознание. Постоянная опасность вражеских нападений наложила отпечаток на характер и образ жизни адыгейцев, сделала их суровыми и гуманными, добрыми и недоверчивыми, заставила отказаться от постройки фундаментальных жилищ, приучила к постоянным кочевьям, минимуму вещей, скромности в пище, определила характер одежды, неприхотливой, но удобной для того, чтобы мигом взлететь на коня в случае тревоги…

Аул встретил новыми домами из красного кирпича, под шиферными крышами, с пристроенными к ним гаражами, просторным Домом культуры с народным театром и разнообразными кружками художественной самодеятельности, школой–десятилеткой, магазинами с костюмами и пальто последних моделей… Всему этому голова — многоотраслевой колхоз имени Кирова, один из передовых в Теучежском районе Адыгейской автономной области. Жители аула, с которыми познакомились, сразу же объяснили, что называть их адыгейцами в общем–то правильно, но еще правильнее — адыгами. Так пошло исстари. К историческим дефинициям характера адыгов можно было бы добавить еще чувство ответственности всех за каждого, гордость за свой народ и бескомпромиссность. Обсуждали в субботу свалившуюся нежданно–негаданно беду — открывшееся предательство бывшего жителя аула, и не нашлось ни одного равнодушного, который остался бы вечером дома, у экрана телевизора…

Немногие получают в Ассоколае «Неделю». Но статью «Слуги и хозяева «Свободы», опубликованную в еженедельнике, прочитали все. Старикам–аксакалам, слабо знающим русский, внуки–школьники перевели статью на язык предков, особо выделив один абзац, содержащий семнадцать строк. А в нем, в этом абзаце, говорилось, что сын бывшего кулака из адыгейского аула Ассоколай Газават Катбамбетов после прихода в августе 1942 года фашистских войск в Краснодар стал сотрудничать с гитлеровцами, был направлен в Замбергскую разведывательно–диверсионную школу, а потом, уже после войны, нанялся на радиостанцию «Свобода», где работал диктором, выступая с гнус-: ной клеветой против нашей страны и своего адыгейского народа, якобы стонущего под «игом Советской власти».

— Мы просим выступить вечером на сходе, рассказать об этом мерзавце, который опозорил наш аул. В суровую годину весь наш народ грудью встал на защиту родной Советской власти. 28 Героев Советского Союза — уроженцы этих мест, нашей автономной области, а из них семь — адыги. И вот объявился этот выродок, — гневно говорил председатель сельсовета Нух Хаджикечевич Гучетль. — Мы знали, что Катбамбетов ушел с фашистами, но не думали, что он еще продолжает нам гадить…

Ни один материал, тем более такой, как «Слуги и хозяева «Свободы», не идет на полосу без самой тщательнейшей проверки За строками, посвященными Газавату Кат–бамбетову, стояли копии допросов бывших гитлеровских пособников, знавших его по учебе в Замбергской разведывательно–диверсионной шкоде, тексты клеветнических выступлений перед микрофоном радиостанции «Свобода» некоего «защитника прав малых народов» сначала под шутовским псевдонимом Кавкасли, затем и под фамилией Катбамбетов. Было известно и другое: в соседнем с Ассоколаем ауле проживает его дочь Дарихан Газаватовна, не так давно ездившая к нему в Мюнхен…

Итак, аул Октябрьский. Улица Толстого, дом3. Новый кирпичный домик На стук в дверь вышла девушка, оказавшаяся сестрой Дарихан по матери, пригласила нас войти. В гостиной добротный гарнитур, на полу ковер, в шкафу за стеклом много книг западных и отечественных классиков, отдельно Сергей Есенин — стихи поэта и книги о нем. Его особенно, как выяснилось, любит Дарихан Газаватовна, или Люба, как зовут ее в районной больнице, где она работает медсестрой в отделении гинекологии. Вошла, зябко поеживаясь, сказала, что больна, простыла, вот и сидит поэтому на бюллетене. На вопрос, что знает о прошлом отца, ответила, что ничего не знает, потому что родилась в 1943 году, уже после того, как Катбамбетов, бросив беременную жену, мать Дарихан, уехал в Краснодар и больше не вернулся домой…

— А что ваша мать говорила о нем?

— Что она может говорить? Мама вышла замуж в Шестнадцать, когда все кажется в розовом свете. Да и прожили они недолго — немногим более двух лет. Началась война, и отец исчез уже навсегда. Вообще–то он учительствовал, преподавал в разных школах после того, как окончил педагогический институт в Краснодаре.

— Но вы ведь недавно видели отца?