За кулисами любви

Но он хотел не такую! Выросший без отца и матери – его юные родители быстро разочаровались друг в друге и отправились на поиски счастья в противоположных направлениях, оставив годовалого Валерку на попечение родителей отца, – свой идеал семейных отношений он списал именно с деда и бабушки. Дед мечтал жить в Питере, бабушка не мыслила себя без московской сутолоки и суеты. Дед требовал порядка во всем, бабушка была безалаберна и забывчива. Дед считал, что внука надо воспитывать со всевозможной строгостью, и записал его в секцию рукопашного боя, а бабушка потихоньку от деда подписывала Валеркин дневник с двойками и, словно маленькому, каждый вечер подсовывала под подушку шоколадную конфету, он уплетал ее, стараясь не шуршать фантиком, и ему всегда снились сладкие сны. Ему даже в армии потом так не хватало этой бабушкиной конфеты…

Дед с бабушкой прожили вместе пятьдесят семь лет, поженившись сразу после войны («Приехал, дурак, Москву посмотреть после Победы, – ворчал дед. – Вот всю жизнь в этом содоме и кукую. Э-эх…»). Они моментально ссорились по любому поводу, шумели и кричали, неохотно мирились, каждый раз предоставляя другому право сделать первый шаг, но стоило бабушке уйти хотя бы к соседке – дед начинал тосковать, ворчать, ему отовсюду дуло, будто оказался вдруг на сквозняке, все падало у него из рук, и даже телевизор начинал раздражать. Но возвращалась бабушка – и буря утихала, и сквозняк прекращался, и они немедленно принимались спорить, какую телепрограмму включить. И продолжали спорить даже тогда, когда любимый внук подарил им второй телевизор. Когда бабушка умерла, Валерий на похоронах плакал, а дед растерянно молчал. Он не был убит горем, не рыдал и не переживал вроде – он растерялся. Его любимая Манечка была всегда – и вдруг ее не стало. Дед не верил, ждал ее прихода, разговаривал с ней. Манечка всегда была его половинкой, и вдруг эту половинку безжалостно оторвали, и он тоже стал половинкой человека, которая – странно! – зачем-то живет и что-то делает, хотя разодранное место болит невыносимо.

Валерий увез его к себе, дед было приехал, и даже начал улыбаться Теме, но что-то у них с Викой не сложилось, а семилетнего Тему они как раз отправили учиться за границу – и дед продал квартиру в Москве, купил, не глядя и не советуясь с внуком, квартиру в Питере и уехал в город своей мечты. Под Ленинградом он воевал, там у него еще оставались друзья, такие же, как он, старики, но они помнили друг друга молодыми…

Он сказал тогда деду, что хотел бы иметь такую жену, само сорвалось с языка, и он сам удивился донельзя, но Лера, к счастью, то ли не услышала, то ли приняла все за шутку. Но если быть честным перед собой, он вдруг только сейчас понял, что именно Лера, которую он знает без году неделю, может стать такой половинкой, которую, случись что, будет не оторвать – только с кровью, с куском своей жизни. И испугался: слишком мучительно доживал дед. Бабушка была моложе, а ушла первой, и это было несправедливо. Вика не была его половинкой, и на самом деле именно это его всегда и устраивало. Она была другой планетой, и он был планетой с собственной орбитой, у них не было и не могло быть точек пересечения. И даже рождение Темы…

Но тут он оборвал себя, обозвав для убедительности нелестным словом. Хватит валять дурака, тем более что впереди, за лесом, уже вставали огни ночного города, и уже показался пост ГАИ на кольцевой дороге. Вот интересно: привяжутся они к нему на его непрактичной (надо же!) машине или не привяжутся. Чаще всего его тормозили. Он, не дергаясь и не вступая в дискуссии, протягивал права с вложенной двадцатидолларовой купюрой, и его отпускали. Валерий не злился, понимал – не копейки же им тормозить, надо мужикам на что-то жить при их собачьей работе. А сутками стоять на жаре и морозе, рисковать жизнью, не раздумывая, бросаться в погоню за пьяными придурками за положенную от государства зарплату могли бы только идиоты – но идиотов в ГАИ не пропускала непоследовательная медкомиссия. Валерий сбавил скорость и посмотрел выжидательно, но гаишники на этот раз его не тормознули – наверное, пожалели будить Леру, очень мило с их стороны.