За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

В результате этой смирной» агрессии Германии Гитлер смог вернуть в хозяйственный оборот германского государства производство 2,67 млн. т чугуна, 3,23 млн. т стали, 20,2 млн. т каменного угля. Кроме того, этот регион отличался высокоразвитым сельским хозяйством. К этому шагу Гитлера подтолкнула непосредственно Великобритания — французская разведка уже тогда точно установила, что именно Великобритания порекомендовала Гитлеру срочно пойти на реоккупацию Рейнской зоны. Дело в том, что 8 марта 1936 г. в законную силу должны были войти многократно упоминавшиеся выше франко-советский и советско-чехословацкий договора о взаимопомощи в отражении агрессии. При условии, что еще действовали Локарнские соглашения, то в случае любой попытки Германии влезть в Рейнскую зону, по совокупности своих международных обязательств Великобритания, как главнейший гарант соблюдения Локарнских соглашений и союзник Франции, неизбежно оказывалась обязанной предпринять прямые, в том числе и военные, контрмеры против Германии. Нотой от 3 марта 1936 г. Франция официально известила Великобританию, что в случае попытки Германии реоккупировать Рейнскую зону Франция ответит серьезными военными мерами. Официальный Лондон, прекрасно знавший о том, как и чему он «научил» Гитлера, проинформировал Францию, что ответ даст не ранее 9 марта. А «научил» он фюрера следующему: сначала в одностороннем порядке аннулировать германские обязательства по Локарнским соглашениям, желательно непосредственно накануне вхождения в силу тех договоров, и в тот же день ввести свои войска в Рейнскую зону. То есть поставить мир перед свершившимся фактом. Что Гитлер и сделал 7 марта 1936 г. Франция же, в ожидании ответа Лондона, не привела свои войска в боевую готовность. Соответственно по факту все стороны развели руками и стали «мириться» со сложившейся обстановкой. Тем более что Великобритании хорошо было известно, что Франция в принципе не желает даже и думать о войне с Германией. Уведомление же Гитлера о полностью безнаказанной возможности осуществления такого агрессивного акта тогда произошло по линии: британский король Эдуард VIII — его германские кузены Филипп Гессенский и Карл Эдуард герцог Саксен-Кобург-Готский — Гитлер, а также по линии связи Уинтерботэм — де Ропп — Розенберг — Гитлер[456] (был и еще один канал, о котором скажем чуть ниже).

Почти весь день 7 марта Гитлер пребывал в трансе, опасаясь тяжелых последствий операции «Винтерюбинг». Во второй половине дня ему доставили срочную телеграмму за подписью германского посла в Лондоне Леопольда фон Гоша, прочтя которую фюрер с облегчением выдохнул: «Наконец-то! Король Англии не будет вмешиваться. Он держит свое слово»[457]. Вы только вдумайтесь, что же на самом-то деле ляпнул Гитлер! Не Англия не будет вмешиваться, а король Англии не будет вмешиваться! Он, видите ли, держит свое слово! «Джентльмен», мать его… Значит, все договоренности насчет этой первой «мирной» агрессии Гитлера были достигнуты именно с королем Эдуардом VIII! Даже не с правительством, а именно же с королем! Он лично дал слово Гитлеру, что никаких, тем более военных, санкций в отношении Германии не последует! И сдержал свое слово! А Гитлер с потрохами его выдал!

Надо отдать должное профессионалам из британского МИДа — они всерьез призадумались над тем, почему и зачем Шахт вышел с таким предложением. Причина настороженности проистекала из того обстоятельства, что в Форин Оффисе прекрасно помнили, что, когда Гитлера приводили к власти, он заявлял: «Дайте мне четыре года, и я буду готов к войне». Но прошло почти четыре года, и коричневый шакал принимает новую программу экономической подготовки к войне, рассчитанную также на четыре года. Естественно, встал вопрос не только о том, что задумал Гитлер, но и более принципиальный для Запада, в том числе и для Великобритании, — когда же этот коричневый шакал будет готов к нападению на CCCP?! Ведь Запад видел, что он не успевает, в то время как Советский Союз на всех парах стремится вперед и вверх.