За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Но вот ведь какое дело-то. Абсолютно точно известно, что одним из этих пятерых был Максим Максимович Литвинов, он же Мейер Валлах (Финкельштейн; на самом же Деле — Анох Моисеевич Финкельштейн, он же Мейер Валлах), заместитель народного комиссара по иностранным делам, а с августа 1930 г. — народный комиссар (министр) иностранных дел СССР. Из-за продолжительной болезни официального наркома Г. В. Чичерина Литвинов на протяжении ряда лет фактически исполнял функции наркома, отчаянно, а нередко и в самых жестких формах конфликтуя с первым. Фигура Литвинова — крайне неоднозначная. Со времен эмиграции Литвинов имел широкие связи в англосаксонском мире, долгое время проживал в Англии, был женат на дочери английского историка, но внучке полковника британской армии, а по некоторым данным — сотрудника военной разведки Великобритании. Ярый сторонник выстраивания советской внешней политики в одну линию с внешней политикой западных стран, прежде всего англосаксонских плюс Франции. По сути дела, Литвинов в очень осторожных формах пытался навязать советской внешней политике подчиненную по отношению к Западу роль. Едва ли не на грани паранойи свирепый германофоб, причем задолго до привода зоологического юдофоба Гитлера к власти. Его непримиримая конфронтация с Чичериным базировалась на категорическом неприятии даже умеренного германофильства последнего, с которым Литвинов боролся фактически не на жизнь, а на смерть. Ругань между ними стояла невообразимая — каждый стремился «нашить» другому политический ярлык поувесистей, в соответствии с градацией знаменитой статьи 58 Уголовного кодекса тех времен. Доносы друг на друга сыпались как из рога изобилия. Кстати говоря, погром дипломатических кадров в 1937 — 1938 гг., в сущности-то, был организован непосредственно Литвиновым. Именно с его подачи все более или менее заметные сотрудники советского дипломатического ведомства на германском направлении были репрессированы. Это, конечно, не означает, что у тех вообще не было никакой вины — ни в коей мере, они предостаточно навредили Советскому Союзу и получили по заслугам. Но здесь важно иное, а именно роль Литвинова в этих репрессиях. Потому что в итоге, по мере исчезновения из аппарата НКИД специалистов-германистов, хотя бы и ангажированных в ряде вопросов вопреки всем интересам СССР, резко усиливалась англо и франкофильская составляющая советской внешней политики. В конце концов, это поставило, из-за действий Литвинова, всю советскую внешнюю политику в тупик Мюнхенской изоляции, выбираться из которого Советскому Союзу пришлось уже с помощью известного советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г. Литвинов, как отмечают многие объективные исследователи, едва ли не в буквальном смысле слова носом рыл землю, дабы не допустить даже тени намека хоть на какую-либо нормализацию отношений между Советским Союзом и Германией в 30-х гг. прошлого столетия. И если брать по аналогии с «наездом» Бухарина на Тельмана, то в сфере дипломатии Литвинов систематически «разгуливал» советско-германские отношения именно так, чтобы отношения между ними, в том числе и прежде всего торгово-экономические, только ухудшались. А именно в этом более всего и была заинтересована Великобритания — весь ее МИД в 30-х гг. работал именно на эту цель! Существует немало убедительных, уже опубликованных даже в официальных изданиях документальных свидетельств того, как Литвинов преднамеренно разглашал руководителям западных дипломатий, особенно Англии и Франции, секреты советской внешней политики, особенно в вопросах европейской безопасности, а также торгово-экономических отношений СССР с Германией. И вот в этой связи приобретает чрезвычайное значение одна деталь из истории британской разведки в первой половине ХХ века.