За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Обратите внимание вот на что. По возвращении в СССР Тухачевский стал с особым упорством доказывать не столько неизбежность — она и так была понятна всем, — сколько именно же скорую близость войны с Германией и Польшей. Между тем никаких оснований для нагнетания истерии насчет скорой близости войны с Германией в тот момент не было. Подчеркиваю, что по донесениям разведки Тухачевский прекрасно знал, что германский вермахт еще очень слаб, что там тысячи разных проблем — начиная с кадров и кончая материально-техническим обеспечением и финансированием. Столь же прекрасно ему было известно и о том, что по-прежнему действуют договора о ненападении между СССР и Польшей — от 1932 г., пролонгированный до 1938 г., СССР и Германией — от 1926 г., пролонгированный до 1938 г., Германией и Польшей — от 1934 г., срок действия которого истекал аж в середине сороковых годов. Уже только одна эта триада договоров исключала возможность болтовни о скорой близости войны. На тот момент у Гитлера не было ни малейшего шанса хоть как-то подобраться к советским границам. Даже зоологический ненавидевшая СССР и Россию Польша ни при каких обстоятельствах не пропустила бы германские войска на свою территорию, даже для совместного нападения на Советский Союз. А что касается неизбежности как политико-исторической категории, так это, подчеркиваю вновь, и без Тухачевского всем было понятно. Тем не менее очень быстро от общих разговоров о скорой близости войны в том же 1936 г. Тухачевский вообще заговорил о войне уже в 1937 г. К слову сказать, впоследствии это точно совпало с выявившимися на судебном процессе по делу правотроцкистского центра (март 1938 г.) данными. Оказалось, что из-за резко усложнившейся с середины 1936 г. обстановки в СССР лидеры троцкистского подполья довели до сведения Троцкого просьбу: «соглашение, достигнутое троцкистами с германской Национал-социалистической партией по вопросу о возможности ускорения войны, облегчающей приход троцкистов к власти, должно быть форсировано во что бы то ни стало»! Дело в том, что с середины 1936 г. начались аресты видных деятелей антисоветского подполья, в том числе и причастных к военному заговору, а также из числа видных троцкистов. Крайне обеспокоенные тем, что органы госбезопасности начали серьезную охоту за ними, заговорщики и обратились к Троцкому с такой просьбой. А помочь в этом вопросе могли только военные. И не потому ли Тухачевский еще в начале 1936 г. столь упорно искал контактов с руководящими военными деятелями нацистской Германии — в том числе и для того, чтобы заранее договориться об ускорении войны?! Не потому ли по возвращении из зарубежного вояжа он совершенно на пустом месте заговорил о близости войны с Германией (и Польшей) — уже в 1937 г.?! Основные фигуранты процесса о правотроцкистском блоке прямо заявили, что; по данным Бухарина, принимались меры, «чтобы обязательно побудить в 1937 году к выступлению фашистские страны»! И Бухарин это подтвердил!

Кстати сказать, с 19 августа по 2 сентября 1936 г. во Франции с визитом находился еще и командующий Украинским военным округом И. Якир. По итогам его поездки тоже предостаточно и очень странного, и очень подозрительного. К примеру, Якир «привез» из Франции крайне пессимистическое мнение о французских вооруженных силах и, как следствие, аналогичный вывод о нецелесообразности военного сотрудничества с ними. Получается какая-то синхронность действий основных заговорщиков — хотя и по-разному, но они методично били в одну точку: мол, нецелесообразно военное сотрудничество с Францией, в том числе и потому, что-де слишком консервативно военное искусство французского Генштаба!

2. Установление (восстановление?!) контактов с влиятельными представителями германских политических и военных кругов, вплоть до попытки выйти на Гитлера и Бломберга, о чем уже говорилось выше. Обратите внимание также и на синхронность действий Тухачевского и Уборевича. Выехав в одно и то же время в зарубежные командировки, они действовали одинаково. Оба нахально напрашивались на аудиенции к Бломбергу, а Тухачевский — еще и к Гитлеру. А когда начались аресты видных заговорщиков, то на основании заблаговременно выбитого приглашения Уборевич умотал на маневры вермахта с планом поражения на руках. Вот, собственно говоря, откуда у германских генералов такая фантастическая прыть проявилась. Ведь их же просили ускорить войну, а они-то, в свою очередь, при том слабом состоянии вермахта могли ускорить ее только при опоре на составленный «стратегами» план поражения! Иначе даже подставленная под разгром РККА раздолбала бы слабый вермахт в пыль!