За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Однако для PERFIDIOUS ALBION не было секретом, что, невзирая на социалистическую демагогию, в едва заметной квазигеополитической форме, но с характерной только для Высшего Закона Высшей Мировой Геополитики и Политики потрясающей эффективностью еще в период 1917 — 1922 гг. сработало основополагающее, абсолютно непримиримое, глобальное геополитическое противоречие между АГРЕССИЕЙ как сущностью и базовой ценностью Запада, которую Ленин, Троцкий и К° пытались навязать России, и БЕЗОПАСНОСТЬЮ как сущностью и базовой ценностью России. Оно не только едва ли не в буквальном смысле физически заставило Ленина, Троцкого и К° считаться с собой как с наиглавнейшей базовой ценностью, но и осмысленно выдвинуло на авансцену Сталина. Прежде всего как искренне отстаивавшего эту наиглавнейшую базовую ценность России лидера национально-державного течения в партии! И после всех титанических усилий по уничтожению России Западу пришлось-таки, скрежеща зубами, считаться с русским фактором в мировой политике и даже пойти на дипломатическое признание Советского Союза. Запад еще тогда прекрасно понял, почему направленные в Россию только разрушать и грабить, причем даже не в своих личных интересах и изначально абсолютно безучастные к идее единой России, тем более ее возрождения на новых принципах, Ленин и К°, а также Троцкий и К° вынужденно действовали вопреки всем своим первоначальным планам, целям и договоренностям с Западом. Соответственно для Запада не стало секретом, почему в итоге они оказались вынуждены восстановить, хотя и территориально в слегка урезанном виде — из-за своих же глупейших авантюр, — все ту же единую и неделимую Россию (хотя бы и в лице СССР), разрушать и грабить которую они были направлены!

Сразу же оговорюсь, что Сталин никакого отношения к такой политике Ленина не имел. Он еще в апреле 1917 г. выступил против провоцирования Лениным национального сепаратизма и в дальнейшем принципиально не сходил с этой позиции! В отличие от Ленина, цинично заявившего на 7-й конференции РСДРП(6), что он и его сторонники к сепаратистскому движению равнодушны, нейтральны, ибо «в этом ничего худого нет», Сталин еще до октября 1917 г. уже занимал жесткую позицию, суть которой он сам же сводил к следующему: «Я могу признать за нацией право отделиться, но это еще не значит, что я обязан это сделать». Более того, уже тогда Сталин открыто заявлял, что, по его мнению, «⁹/₁₀» народностей после свержения царизма не захотят отделиться… Должно расти тяготение к России». Более того. Еще до октября 1917 г. Сталин открыто выступал против безумия ленинского принципа федерализма, заявляя, что для России «неразумно добиваться… федерации, самой жизнью обреченной на исчезновение», поскольку «неразумно и реакционно… порвать уже существующие экономические и политические узы, связывающие области между собой». А с марта 1918 г. он стал все более и более ужесточать свою позицию в вопросах геополитического будущего России именно как единого и неделимого государства — ужесточал в условиях Брестского мира, с которым вынужденно мирился из-за отсутствия должных сил и временного преобладания авторитета Ленина!