За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

— Да как? Нормально! Иваненко сидит в кабинете Бурбулиса, связывается по ВЧ с территориями. Говорил вот с Крючковым… Ельцин приехал. С ним — Руцкой, Хасбулатов… [74]Народ собирается на улице…

— А войск нет? Танков или бэтээров?

— Нет! Ничего не видел! А что… должны быть?

— Да тут информация прошла, что подняли и вводят в Москву войска. Таманскую и Кантемировскую дивизии.

— Да вы что? Это же…

— Вот именно. Но может, еще не введут.

Орлов прервал начавшийся обмен мнениями и, обращаясь к секретарю, сказал:

— Так, Надежда, срочно печатай шифровку. На бланке. Вот текст. — Он протянул ей сложенный вчетверо листок бумаги. — Только, пожалуйста, побыстрее. Сейчас время работает против нас.

Она взяла листок, быстро пробежала тазами текст и, убедившись, что все поняла, приступила к работе.

Через пятнадцать минут шифровка была готова. Орлов ее прочел, быстро подписал у зампреда и отдал Надежде для того, чтобы она отнесла ее в шифрслужбу. По существующим правилам уже через несколько минут шифровка с пометкой «Срочно» должна была отправиться во все российские органы госбезопасности. Но этого не произошло. Минут через двадцать Надежда вернулась из шифрслужбы совершенно обескураженной.

— Андрей Петрович, у меня шифровку не приняли. Дежурный куда-то позвонил, а потом сказал, что у него есть указание руководства никаких документов от Российского комитета не принимать. Что делать-то?

Произошло невозможное. Шифрслужба КГБ работала всегда как часы, практически не допуская сбоя. А тут — отказ принять срочную телеграмму за подписью одного из высших должностных лиц Комитета! Правда, лицо это вместе со своей малочисленной командой, в силу известных обстоятельств, явно не вписывалось в планы ГКЧП. А раз так — все его действия объявлялись неправомерными.

Все это застало российских комитетчиков врасплох. К тому, что их шаги могут вызвать противодействие внутри самой системы, они готовы не были. Конечно, руководство КГБ согласилось на формирование Российского комитета под давлением обстоятельств и никогда всерьез не поддерживало эту идею. Для Крючкова было полной неожиданностью, что Иваненко вдруг оказался не таким покладистым, как он надеялся, не захотел стать марионеткой и начал проводить самостоятельную линию в вопросах формирования новой российской структуры государственной безопасности. Это не могло не вызвать со стороны руководства КГБ СССР едва скрываемого раздражения, даже неприязни. Девятнадцатое августа должно было поставить все на свои места и, скорее всего, привести к ликвидации Российского комитета или замене его руководства послушными и более приемлемыми для Центра людьми.

— Что делать? — Орлов задумался.

— Давайте я попробую! — предложил Слава Бабусенко. — Если только нас не заблокировали, может, что и получится. У меня там свои ребята есть.

Он взял шифровку и тут же исчез с нею. Энергичный, всегда громогласно-жизнерадостный, он на удивление быстро вписался в команду Иваненко, как будто давно был знаком со всеми. Не посвящая никого в «секреты» своего дела, кроме, разумеется, самого Председателя, Бабусенко без тени сомнения брался за самые сложные дела и, что удивительно, решал их быстро и уверенно. Наверное, это происходило потому, что у Славы было много друзей и даже, можно сказать, единомышленников в технических подразделениях КГБ СССР. Дело он знал неплохо, сам много работал и поэтому очень скоро стал пользоваться авторитетом у сотрудников Российского комитета и поддержкой его руководства.

ИНФОРМАЦИЯ: «В короткие сроки мы придумали вариант, который позволил обеспечить правительственной и оперативной связью весь немногочисленный состав Российского КГБ. В течение месяца все, кому это было необходимо, получили возможность пользоваться телефонами правительственной связи со специально задействованного для этого узла связи…»

(В.Н. Бабусенко, начальник Отдела правительственной связи КГБ России).

Но с шифровкой, видно, дело обстояло куда серьезнее. Даже используя свои связи, Бабусенко не смог сделать так, чтобы у него приняли шифртелеграмму. Указание свыше было жестким и не допускающим возражений. «Кто там еще рыпается? Российский комитет? А это кто такие? И сколько их? Хотят послать телеграмму в органы и призвать их к неисполнению указаний ГКЧП?» — такова, наверное, была логика вопросов и решений руководства в то злополучное утро.

Когда Иваненко доложили о том, что прохождение шифровки через каналы связи Комитета госбезопасности блокировано, он тут же связался с Баранниковым, министром внутренних дел России, и договорился о том, что информация на места будет направлена по милицейским телетайпам.