За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Мы же видели, сколько там было народа! Какие там «живые цепи»… Там поначалу было всего триста-четыреста человек. Все могли свободно подходить, уходить… Брехня это все! Посчитайте, сколько награжденных «защитников свободной России»! Их гораздо больше, чем всех, кто был у Белого дома! Там не было этих «защитников»!

(В.Н. Бабусенко, начальник Отдела правительственной связи КГБ России).

Тем временем погода стала постепенно портиться, заморосил мелкий дождь, постепенно переходящий в настоящий ливень. Молодежь с криком, визгом и хохотом разбегалась в разные стороны, ища укрытия под кронами деревьев и козырьками подъездов. Повсюду запестрели зонтики, похожие на шляпки грибов. Кто-то держал над головой сумку или портфель, растягивал целлофановый пакет или газету, которая быстро намокала и превращалась в свисающие лохмотья.

Спустя некоторое время появился Иваненко и, не скрывая своей досады и раздражения, сказал:

— Такого бардака я давно не видел! Кто во что горазд! Этот Кобец…

Он не стал продолжать, а только махнул рукой. Потом спросил Андрея:

— А что там у нас?

— Да все в порядке, Виктор Валентинович. Обзванивают территорию, интересуются обстановкой, передают текст телеграммы…

— Хорошо! — не то похвалил, не то просто констатировал он.

Орлов стал рассказывать о том, как съездил вместе с Бабусенко к Ерину, что увидел в здании МВД России, о чем говорил заместитель министра. Но казалось, Иваненко не слушает Орлова, а думает о чем-то о своем. Надо полагать, во время встречи с Ельциным и Хасбулатовым ему пришлось испить до дна горькую чашу упреков, что, дескать, как мог он прозевать подготовку такого масштабного заговора, причем буквально под боком у себя, в том же здании, где размещался КГБ РСФСР. «А может быть, он с ними заодно?» — наверное, и такие подозрительные мысли посещали руководителей России. Ничто так сильно не унижает человека и не повергает его в уныние, как подозрение.

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Я ждал подписания Союзного договора. Время от времени появлялись признаки подготовки чего-то… Я предпринимал кое-какие попытки получить информацию из окружения Крючкова… Я перед самым путчем разговаривал с его помощником Сергеем Васильевичем Дьяковым. [80]Я ему: «Вы же умный человек. Если что-то затеется, проинформируйте меня». Сергей Васильевич ничего мне не сказал. Может быть, он и сам ничего не знал и в подготовке путча не участвовал… Были слухи о том, что кто-то спровоцирует социальные взрывы… Как потом я узнал, был очень узкий круг осведомленных о подготовке… Поэтому путч для меня был полной неожиданностью…»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).

По тому, как осунулось лицо Председателя КГБ России, Андрей понял, что он болезненно переживает случившееся, терзается мыслями о том, что не смог вовремя распознать приготовления к вводу чрезвычайного положения, хотя были некоторые признаки, которые, обрати он на них внимание, могли бы послужить своевременным предупреждением.

— Понимаешь, только вчера вечером, Когда встречали Ельцина в «Шереметьево», мы разговаривали со Скоковым. [81]Он мне сказал, что, по его данным, в Москву вводятся какие-то войска, вроде даже спецназ… Если бы… Конечно, я знал, что планируется «направленный социальный взрыв»… У нас в парткоме даже обсуждалось, за кем пойдет народ… Но чтобы так… Прямой переворот! Я… — Иваненко тяжело вздохнул. Казалось, он говорил сам с собой, не видя ни Орлова, сидящего напротив него, ни входящих в кабинет людей. — Ладно. Теперь главная задача — не допустить штурма! Они… способны на все!

В душе у Орлова боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он соглашался с Иваненко, который довольно реально оценивал обстановку и понимал, что на карту поставлено очень многое, по сути дела — сама власть и будущее государства. С другой стороны, Орлову претили столь категоричные оценки Иваненко, радикализм, а иногда безаппеляционность его суждений.