За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА: «Еще в начале октября решался вопрос о люстрации. Эту идею толкали самые рьяные демократы типа Льва Пономарева… Эта тема даже обсуждалась на заседании Госсовета у Бурбулиса… Я туда не был приглашен. Но мне сказали об этом, и сказали конспиративно…»

(В.В. Иваненко, Председатель КГБ России).

ИНФОРМАЦИЯ: «Насколько я помню, идею принятия Закона о люстрации продвигали Галина Старовойтова и вдова Сахарова Елена Боннэр. Они были в близких отношениях с Ельциным… Мне даже непонятно, почему Ельцин не принял этот закон… Может, не хотел обострения отношений?»

(Е.М. Войко, первый заместитель начальника Оперативно-технического управления АФБ России)

Андрей интуитивно чувствовал: должно что-то произойти. И для такого ощущения у него было достаточно оснований. К сожалению, последующие события лишь подтвердили эти предчувствия.

14 декабря 1991 года, день.

Москва. Лубянская площадь.

Здание АФБ России. Кабинет № 535

— Андрей Петрович, вы уже слышали?

— Что? — Вскинув брови, Орлов посмотрел на вошедшего.

— Да по радио передавали, что в ближайшее время нас объединят с МВД?

— Ну, это не новость! — Андрей поднялся из-за стола. — Уже больше месяца ходят слухи…

— Да, но в этот раз сообщают, что якобы подготовлен указ.

Орлов подошел к говорившему, серьезно посмотрел ему в глаза:

— Вы думаете, это серьезно?

— Похоже! К тому же ребята со Старой площади подтверждают… говорят, что-то готовится.

— Валентиновичу докладывали?

— Еще утром.

— Ну и что?

— Говорит: бред!

— Бред-то бред, но…

Иваненко не было на месте. Последние дни он все-время проводил то в Белом доме, то на Старой площади. Наверное, уже физически ощущая, как инициатива уходит из его рук, Виктор Валентинович предпринимал попытки сохранить свои позиции в команде Ельцина, но закулисные интриги, захлестнувшие новую власть, все больше и больше отторгали его, вбивали клин между ним и президентом, усугубляя недоверие и подозрительность последнего.

Слухи о том, что где-то там во властной верхушке шли переговоры о возможном объединении КГБ и МВД, время от времени просачивались. Как было известно и то, что на роль руководителя объединенного ведомства претендует Баранников, человек, оказавшийся в числе самых близких к Борису Николаевичу Ельцину. Трудно судить, чем он завоевал особое расположение президента. Ясно было одно: давнее недоверие Ельцина к чекистам рано или поздно должно было привести к каким-то радикальным решениям. А уж в советчиках по поводу того, как «приструнить» былую могущественную спецслужбу, недостатка не было. Баранников был одним из тех, кто убеждал президента окончательно рассчитаться с КГБ. И сделать это можно было старым и испытанным способом — путем поглощения Комитета Министерством внутренних дел.