За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году

Якова Федоровича Погония Орлов знал уже несколько лет, но близко с ним знаком не был. Он запомнил его еще с командировки в Кишинев, где тот был первым заместителем председателя Комитета госбезопасности республики. Темноволосый, симпатичный генерал произвел на Орлова тогда очень сильное впечатление. Он так четко, лаконично и вместе с тем напористо вел совещание, в котором участвовали начальники основных подразделений комитета, что Орлов сразу понял: перед ним очень грамотный, высокопрофессиональный и решительный руководитель. Он строго спрашивал за просчеты и задержки исполнения своих указаний, но делал это не в форме разноса, а так, что подчиненным самим становилось стыдно за плохо выполненную работу.

В КГБ СССР было немало опытных и владевших всеми тонкостями оперативного искусства руководителей, и Орлову казалось при встрече с ними, что сам он никогда не сможет достичь тех вершин мастерства, той изобретательности и того уровня профессионализма, которыми обладали эти люди. Встретившись с Яковом Федоровичем по совершенно конкретному служебному делу, он вдруг понял, что благодаря личной инициативе, находчивости и даже фантазии можно добиться очень серьезных оперативных результатов.

И это стало для Орлова особенно ясным тогда, Когда он во время командировки оказался в курсе строго законспирированной операции. В государстве, довольно лояльно относившемся к СССР, иностранная разведка развернула работу против нашей страны под маской внешне вполне благопристойной организации, которая занималась проблемами культуры, религии и просвещения. На самом деле это был настоящий шпионский центр, который вербовал агентуру, вел тотальную работу по сбору разведывательной информации, внедрял свои источники во все мыслимые и немыслимые сферы.

Сотрудники Якова Федоровича не только смогли разобраться в тайной деятельности замаскированной заграничной структуры, но и добыть очень серьезную информацию, которая позволила упредить действия иностранной разведки и тем самым свести на нет ее усилия. А сам Яков Федорович был не только организатором успешной операции по срыву замыслов недружелюбной спецслужбы, но и, если так можно сказать, «генератором оперативных идей», на первый взгляд считавшихся нереальными и даже фантастическими, а на деле оказавшихся вполне успешными и результативными.

Профессиональное мастерство Якова Федоровича ценили и в Москве. Наверное, именно потому, оказавшись с началом «парада суверенитетов» в столице, он стал работать в Инспекторском управлении.

Он был немало удивлен, столкнувшись как-то раз с Андреем в коридоре.

— Вот так встреча! Вы здесь, в Инспекторском? — спросил Яков Федорович, улыбаясь.

— Да, уже третий год.

— Это хорошо! — Он как-то заговорщически подмигнул, затем крепко и как-то по-особому многозначительно пожал руку Орлову.

Потом они не раз встречались по разным поводам в стенах Комитета, чувствуя симпатию друг к другу. И вот теперь Яков Федорович ждал звонка от Орлова, освобожденного от должности, выгнанного из кабинета, лишенного трудного, но настоящего дела, к которому он успел привыкнуть за годы работы в системе госбезопасности.

— Яков Федорович, здравствуйте! Вы просили позвонить!

— A-а! Андрей Петрович. Ну как ты там? — спросил он точно так же, как Ловчиновский. — Не соскучился без дела?

— Соскучился, Яков Федорович, но что делать?

— Как «что делать»? Работать! Сейчас знаешь, какие дела! Тут у нас закручивается… Дел много!

— Я понимаю…

— Так вот, Андрей Петрович… Многого я тебе предложить не могу. Сам понимаешь, как тут все… Но главным инспектором могу взять. Там у тебя, правда, генеральская должность была, да?

— Да. Но я-то всего подполковник. Вы же знаете!

— Знаю, знаю! Ну вот, решай!

— А что решать? Я согласен!

— А раз согласен — приходи сюда. Десятый этаж, второй корпус. Знаешь, через переход?

— Да. Иду… Спасибо, Яков Федорович!

Орлов положил трубку. Дежурный офицер выжидающе смотрел на него, как будто спрашивал, что означал для бывшего помощника Генерального директора АФБ этот звонок.

— Все в порядке! — Орлов пожал руку дежурному и пошел к двери.

— Андрей Петрович, удачи вам! — услышал вдогонку Орлов.

Он долго шел по длинному коридору, потом поднялся на этаж, чтобы перейти в смежное здание, на лифте спустился в подвальный этаж. Нет, не в тот подвал, который отождествлялся с застенками ЧК, а в светлое помещение с полом из отполированного гранита, где начинался длинный коридор, связывающий известные лубянские здания между собой. Залитый ярким светом, играющим бликами на мраморе стен, он казался туннелем, связывающим одну станцию метро с другой. Именно по таким, правда чуть более просторным, пересадочным туннелям идут потоки пассажиров московского метро, спешащих по своим делам, углубленных в свои проблемы и мысли, — то чувствующих себя одинокими странниками среди серой толпы, то ощущающих себя частичкой большого народа, населяющего громадную страну.