За кулисами смерти

На кухонном столе стояли две чашки с остатками молотого кофе быстрого приготовления, почти полностью опорожненная бутылка французского коньяка, пустая рюмка и блюдце с нарезанными кусочками лимона, посыпанными сахаром. А еще модный смартфон, початая пачка сигарет, пластиковая зажигалка, пепельница, солнцезащитные очки.

Увидевшая соседа Григорьевская вскрикнула с ужасом, метнулась было к телу, так что полицейскому пришлось попросить ее успокоиться и подождать его на лестничной площадке. Сам он потрогал пульс на правой руке хозяина квартиры, убедился в его отсутствии, достал из кармана брюк портативную рацию, связался с Кравченко и сообщил бесстрастно:

– Паша, у нас тут труп, возможно, криминальный. Вызывай ребят из убойного и жди их внизу, пусть поднимаются на десятый.

А музыка все так же продолжала громыхать в квартире…

* * *

Начальник отдела уголовного розыска по расследованию убийств и тяжких преступлений майор Александр Александрович Сергеев и его подчиненный старший лейтенант Игорь Поляков вошли на кухню через пятнадцать минут. Громов знал обоих давно, вежливо поздоровался и кратко доложил об обстоятельствах, приведших его в квартиру покойного.

– Я позвонил следователю областного управления СК и экспертам, они скоро подъедут, – сказал Сергеев, шатен плотного телосложения, – а ты, Юра, пригласи-ка соседку, уточним у нее кое-что.

Когда старший сержант вернулся с Григорьевской, начальник убойного отдела первым делом спросил:

– Как звали убиенного?

– Максим Заварзин, – ответила Анна Сергеевна, всхлипывая.

Майор внимательно посмотрел на застывшее, как ему показалось, в недоумении лицо погибшего и сказал с удивлением:

– Заварзин, тот самый…

– Ну да, восходящая звезда сериалов и любимец местных театралов, Царствие ему Небесное, – подтвердила Григорьевская.

– Да, шума будет теперь много, – усмехнулся Сергеев, – а, в общем, жаль парня, совсем ведь молодой, ему бы жить да жить. Ладно, уважаемая свидетельница, у меня к вам имеется ряд вопросов до приезда следственной бригады. А ты, Юра, выключи эту какофонию, пожалуйста, возьми вот салфетку, чтобы не наследить, эксперт-криминалист будет везде искать отпечатки пальцев. А потом пройдитесь с Игорем по квартирам, поинтересуйтесь, может быть, кто-то видел или слышал что-нибудь необычное на лестничной клетке, в лифте, на лестнице или перед домом. Или повстречал кого-то подозрительного там же. Работаем, коллеги…

Часть первая Расследование

1

Редакция столичного глянцевого журнала «Экран и сцена» располагалась уже десять лет в бывшем купеческом особняке в Замоскворечье. Когда тридцатидвухлетний Эдуард Лобов, стройный голубоглазый блондин в стильной шелковой фиолетовой рубашке, в серых вельветовых брюках и в мокасинах того же цвета, подъехал на своей черной «тойоте-камри» к служебной стоянке и не без труда нашел на ней свободное место, было уже начало одиннадцатого. Начальство постоянно напоминало, что рабочий день в редакции начинается ровно в десять часов утра, и регулярные опоздания неминуемо приведут рано или поздно к депремированию даже самых талантливых и креативных сотрудников.

Один из ведущих обозревателей «ЭиС» энергичной походкой направился к входу, широко улыбнулся пожилому охраннику и взбежал на второй этаж. В коридоре он столкнулся с секретаршей главного редактора Катей, которая сказала ему с сочувствием:

– Привет, Эдик, шеф тебя уже ищет, давай прямо к нему, скажи, что попал в пробку.

– Так я действительно полчаса простоял на Садовом кольце возле парка Горького!

– Вот так и объяснишь, но учти, он злой с утра.

– Спасибо за информацию, учту. Главный уважает ценные кадры.

– От скромности ты точно не умрешь!

– Да я вообще планирую прожить еще лет семьдесят, а может, и больше.

Катерина Глебова только улыбнулась в ответ на последние слова Эдуарда и жестом указала ему на дверь в приемную главреда – иди мол, дорогой товарищ, и ни пуха тебе ни пера!

Когда Лобов постучал и зашел в просторный кабинет, Аристарх Васильевич Хомутов, бессменный главный редактор журнала с момента его основания, посмотрел на своего любимца с подчеркнутым удивлением. Разменявший шестой десяток, коротко подстриженный, в очках с толстой оправой, с небольшой бородкой, легкий на подъем, несмотря на свои сто двадцать килограммов веса, Хомутов обладал тонким чувством юмора, поэтому порой трудно было понять, когда он шутит, а когда говорит всерьез.

– И что же это вы до сих пор находитесь в Москве, мой юный друг? – спросил хозяин кабинета несколько озадаченного таким началом разговора гостя.

– А где же мне быть, Аристарх Васильевич? – недоуменно и почтительно произнес Лобов.

– То есть как где, любезнейший Эдуард Даниилович? Разумеется, в Южнограде. Вы ведь, кажется, дорогой мой, планировали взять интервью у нового кумира половины взрослых женщин нашей страны Максима Заварзина или я что-то путаю?

– Но ведь Заварзин…