За кулисами театра военных действий II

Придя в 1933 году к власти, новый фюрер Германии стал быстро расправляться со всеми, кто мог ему помешать в реваншистских планах. Бельгия с её свободолюбивым королем стояла в самом начале этого списка.

Надвигалась очередная война. Тоже мировая…

Автор (из-за кулис): После гибели Альберта I бельгийская королева-мать Елизавета всю себя отдавала воспитанию детей и внуков. Но через год пришла новая беда: в автокатастрофе погибла её невестка – королева Астрид, супруга Леопольда III, мать троих детей. За рулём был молодой король, он отделался испугом. А через пять лет после случившегося Германия нападёт на Бельгию, и Леопольд III не найдёт в себе мужества повторить геройский подвиг своего отца. Он сдаст страну фашистам. Никто никогда не назовёт его «королём-солдатом».

Картина 5-я Сказка про кутьку

Действующие лица:

? Беатрис Питерс (1896–1914) – дочь машиниста паровоза Бельгийских государственных железных дорог.

? Жан Мартин (1894–1914) – капрал 14-го пехотного полка 3-й дивизии армии Королевства Бельгии.

Место действия — Мехелен, Брюссель (Бельгия).

Время действия — начало Первой мировой войны.

Автор (из-за кулис): Роман бельгийского писателя Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», увидевший свет в 1867 году, кончается словами:

«– Никому не удастся похоронить Уленшпигеля, дух нашей матери – Фландрии, и Неле, сердце её! – сказал Тиль. – Фландрия тоже может уснуть, но умереть она никогда не умрет! Пойдем, моя ненаглядная Неле!

И он ушел, распевая десятую свою песенку, но когда он спел последнюю, – этого не знает никто».

По потолку, плохо крашенному, кое-где с тёмными разводами, переливаются желтовато-розовые сполохи. Когда мама открывает дверцу печки, весь потолок играет красным. Печка-голландка и мама рядом – таково её первое о детстве воспоминание. И это воспоминание, словно закладка в книге, будет постоянно высовываться из памяти, и потому надолго сохранится. Иной раз наступит вечер, и Беатрис ни с того ни с сего начнёт заново вспоминать, как они жили.

– Ещё скажи, что ты в три годика книжки сама читала! – мама, посмеиваясь, привычно подтрунивает над ней. – Триса, ты – фантазёрка!

– Правда-правда, я помню эту печку и полярное сияние на потолке! – клянётся дочь. – И сказки твои помню – раз навсегда и совсем! Про весёлого щеночка-кутёнка, про лесное чудище с красными глазами, про куриц, которые кукуют людям долгую жизнь…

И, довольные, хохочут обе, забыв про вязание. В доме тепло, пахнет вяленой рыбой, хлебной закваской, детскими пелёнками и ещё чем-то домашним. Им хорошо вдвоём.

– А помнишь, как ты просила у меня братика?

– Конечно! Я даже имя ему придумала – Марк! Красиво же? Я тогда твердила, что сестру любить не буду. А вы с папой скинули на меня Марию, словно я нянька ей.

– Я тебе так и говорила: сначала рожают няньку, а потом ляльку. Ты старшая, тебе и заботиться о сестре. Пришла твоя очередь ей сказки читать!

– Фу! Марк всё равно красивее звучит, чем Мария! Ладно, сказки читать я согласна, но только сама выберу…

– Только не про Тиля Уленшпигеля, ей это рано ещё!

– Ну уж нет! – театральным басом отзывается дочь. – Пепел Клааса стучит в моё сердце!

И обе снова хохочут.

Такие весёлые воспоминания после рождения Марии стали у них регулярными. Потом мама обычно шла греть ужин к приходу отца. Беатрис тоже бросала вязание и меняла пелёнки сестре, попискивающей в той же деревянной резной люльке, в которой когда-то она сама лежала, глядя в потолок.

Мама гремела сковородками, резала лук, тушила капусту. Приходил отец и долго умывался с работы. Он был чёрный от угольной пыли, и пахло от него всегда тавотом – этим неведомым словом отец называл густое машинное масло. Беатрис наливала ему из большого глиняного кувшина двухпинтовую кружку пива, и все наконец-то усаживались за стол. Под малиновый перезвон соборных колоколов читали шёпотом короткую молитву и начинали есть. Казалось, что в такие вечера даже воздух в их доме становился осязаемый и густым, словно только что сбитое сливочное масло, словно неведомый этот тавот…

Семейство Питерсов жило в Мехелене с тех пор, как пустили железную дорогу до Брюсселя. Дедушка, пока жив был, служил на государственной железной дороге, водил свои «Элефанты» – кургузые такие локомотивы, действительно чем-то на слонов похожие. И сына своего – папу Беатрис – дед привёл в депо. Папа, в свою очередь, мечтал семейное дело передать своему сыну, но родились две дочери. Мама только посмеивалась:

– Нянька нужнее! Мальчики – это к войне!

Мальчик у Беатрис появился – свой собственный. Это случилось, когда она училась в последнем классе. Марк её ровесник, он ходит в соседнюю школу, а живёт рядом, через мост. Вдобавок их отцы друг с другом знакомы. У Марка папа тоже в депо служил когда-то, а теперь числится на мебельной фабрике резчиком по дереву, часто работает на дому и держит маленькую лавку.