За любовь отдам...Тебя!

– Замечательно, десять миллионов от мужчины в третьем ряду, – произнес Барон, кивнув в сторону человека, поднявшего какую-то табличку с цифрой.

Только в этот момент я осознала, что все происходит на полном серьезе. Никогда не считала себя ужасным человеком, но, похоже, именно им я и была. А разве кто-то другой мог бы пожелать убить живое существо? Мне же очень захотелось сделать именно это. С главой рынка, с мужчиной, сделавшим ставку, с каждым присутствующим в зале! По венам будто потекла не кровь, а ненависть, отравляющая мою душу.

– Пятнадцать от господина в пятом, – послышалось рядом со мной.

Как и во время ареста отца Гарольда, все элементы природы в комнате пришли в движение. Пол затрясся так, словно началось землетрясение, а с потолка стала кусками падать штукатурка. По рядам прошел не просто ветер, а ураган, который снес на своем пути все кресла вместе с сидевшими в них людьми.

Барон подбежал ко мне, схватил за подбородок и влил какую-то жидкость в рот. Конечно, пыталась выплюнуть, но ничего не вышло – тело так и не хотело слушаться меня. Одно мгновение – и в помещении все стихло, будто ничего и не было.

– Приношу свои извинения, господа, – громко произнес глава рынка, поправив свой костюм. – Надеюсь, никто не пострадал?

Не поняла, что это было – выходит, землетрясение случилось из-за меня? Я и правда пожелала, чтобы все эти люди… Стало страшно от мысли, кем я стала. Неужели из-за меня на самом деле кто-то мог пострадать или даже погибнуть?

– Подобная демонстрация силы нашим последним лотом не была запланирована, – развел руками Барон. – Но зато теперь вы своими глазами увидели, какое чудо находится перед вами.

Перевернутые кресла вернули на свои места, их снова заняли участники, и аукцион продолжился. Глава рынка внимательно следил за поднятыми табличками и объявлял каждую новую ставку. В зале царило напряжение, азарт, ведь каждый участник стремился завладеть диковинкой, которой была я.

– Пятьдесят миллионов от уважаемой дамы слева, – продекламировал в очередной раз Барон.

Рядом с ним в воздухе появился черный конверт. Мужчина тут же открыл, пробежал глазами по содержимому.

– Сто миллионов от участника, пожелавшего остаться анонимным, – произнес Барон, закончив чтение.

Торги стали еще более яростными, таблички постоянно взметались в воздух. Сумма дошла до каких-то невероятных цифр. Они точно говорили о миллионах золота? Нет, это просто не могло быть правдой.

– Пятьсот миллионов от другого анонимного участника, – озвучил глава рынка написанное в новом конверте.

Я была охвачена ужасом и беспомощностью. Сжавшись внутри, мысленно пожелала провалиться, исчезнуть, оказаться в любом другом месте. Где угодно, хоть в горящем здании, лишь бы не здесь. По залу прокатился гул, но новых ставок не последовало.

– Пятьсот миллионов раз, пятьсот миллионов два… – с нескрываемым удовольствием протянул Барон, – Пятьсот…

– Миллиард, – спокойно сказал пожилой мужчина с заднего ряда, не принимавший до этого участия в торгах.

– Два миллиарда, – не поднимая таблички, четко произнесла сидевшая в третьем ряду женщина.

На лице главы рынка появилось выражение неподдельного восторга. Наверное, если бы он не стоял перед таким количеством народа, точно закричал бы от радости. Торги же продолжились… Теперь в них участвовало только четверо: пожилой мужчина, поспорившая с ним дама, а также два анонима, использующие конверты.

– Пятьдесят миллиардов, – онемевшими губами произнес Барон, вскрыв новое письмо.

В зале повисла гробовая тишина, все ожидали развязки.

– Сто, – произнес все тот же «игрок», годившийся мне в дедушки.

Глава рынка не сразу даже сообразил, что нужно начать отсчет.

– Продано! – закричал он и захлопал в ладоши. – Поздравляем счастливого обладателя нашей диковинки!

По залу вновь пронесся гул, стали отодвигаться кресла, присутствующие стали подниматься с мест. «Счастливчик» же, несмотря на свой не молодой возраст, резво побежал в сторону подиума, где стояла я.

Глава 30: Преступники

Себастьян Блэкхарт Кесарийский

Волнующийся король – смешно! Волнующийся я – вдвойне! Но именно волнение было тем чувством, которое я испытывал в данный момент. И, вроде бы, продумал каждую мелочь, но все же… Мало ли что произойдет, и София пострадает? Успокаивала лишь возможность в любой момент открыть портал, ведущий точно к сапфиру, и забрать девушку.

– Знаешь, я до последнего думал, что парень струсит, – услышал от Асмодея. – И что бы мы без него делали?

– Уж как-то обошлись бы, – хмыкнул в ответ. – Но, безусловно, Райта надо будет поблагодарить. Может, наградить? Посмертно, разумеется.

Архимаг лишь вздернул бровь, не оценив мою попытку разрядить обстановку. По его команде рядом с нами появился чай и какие-то сладости. Брат с удовольствием принялся потягивать горячий напиток, я же отставил подальше свою чашку. В данный момент меня мог волновать только сапфир, который я держал в руках.