За Маркса

Неодинаковое отношение развития материального производства, например, к художественному… Но собственно трудный вопрос, который надлежит здесь разобрать, заключается в следующем: каким образом производственные отношения, как правовые отношения, вступают в неравное развитие.

К. Маркс. К критике политической экономии. Введение

Нам остается разобраться с наиболее существенным моментом этой практики: законом неравномерного развития противоречия. Поскольку Мао высказывает следующий чистый как заря тезис: «В мире нет ничего, развивающегося с абсолютной равномерностью».

Чтобы понять смысл и область применения этого «закона», касающегося не только (как часто думают) империализма, но «всего, что существует в мире», нужно вернуться к тем существенным для марксистского противоречия различениям, которые в любом сложном процессе выделяют главное противоречие, а в любом противоречии — главный аспект. Я подчеркиваю это «различение» только в качестве указания на сложность целого, говорящего о том, что для того, чтобы одно противоречие могло господствовать над другим, целое должно быть сложным. Теперь необходимо рассмотреть это господство не в качестве указания, но само по себе, а затем развернуть его импликации.

Тот факт, что одно противоречие господствует над другим, предполагает, что сложность, в которой оно фигурирует, является структурированным единством и что эта структура имплицирует отношение господства и подчинения между противоречиями. Действительно, господство одного противоречия над другим для марксизма не может быть фактом случайного распределения различных противоречий в той сумме, которую берут в качестве объекта. В этом сложном целом, которое «содержит в себе целый ряд противоречий», нельзя «обнаружить» одно противоречие, господствующее над другими, подобно тому как на трибуне стадиона можно обнаружить зрителя, на целую голову возвышающегося над остальными. Господство не есть простой и безразличный факт, оно есть факт, имеющий существенное значение для самой сложности. Именно поэтому сложность имплицирует господство в качестве существенного для нее: оно вписано в ее структуру. Таким образом, утверждать, что единство не есть, не может быть единством простой, изначальной и всеобщей сущности, отнюдь не значит, как полагают те, кто грезят о «монизме», этом идеологическом понятии, чуждом марксизму[104], приносить единство в жертву на алтаре «плюрализма», — но значит утверждать нечто совершенно иное: что единство, о котором говорит марксизм, есть единство самой сложности, что модус организации и артикуляции сложности как раз и конституирует ее единство. Это значит утверждать, что сложное целое обладает единством артикулированной структуры с доминантой. Именно эта специфическая структура в конечном счете и обосновывает те отношения господства между противоречиями и их аспектами, которые Мао описывает в качестве существенных.