За Маркса

Именно этот весьма специфический тип детерминации (эта сверхдетерминация) дает марксистскому противоречию его специфичность и позволяет дать теоретическое объяснение марксистской практике, будь то теоретической или политической. Только он позволяет понять конкретные вариации и мутации такой структурированной сложности, как общественная формация (до сего дня остающейся единственной, к которой действительно была применена марксистская практика), не в качестве случайных вариаций и мутаций, произведенных посредством воздействия внешних «условий» на фиксированное структурированное целое, на его категории и их фиксированный порядок (именно это и есть механицизм), — но в качестве множества конкретных реструктураций, вписанных в сущность, в «игру» каждой категории, в сущность, в «игру» артикуляций сложной структуры с доминантой, которая рефлектирует себя в них. Нужно ли теперь снова повторять, что, не приняв и не помыслив этот весьма специфический тип детерминации, невозможно помыслить возможность политического действия, возможность самой теоретической практики, т. е. саму сущность объекта (материала) политической и теоретической практики, т. е. структуру «текущего момента» (политического или теоретического), к которому применяются эти практики; нужно ли говорить о том, что, не поняв эту сверхдетерминацию, невозможно дать теоретическое объяснение следующей простой реальности: гигантской «работы» теоретика, будь то Галилея, Спинозы или Маркса, и революционера, Ленина и всех его собратьев, которые посвящают все свои страдания, если не свою жизнь, решению нескольких как будто бы незначительных «проблем»…: разработке «очевидной» теории, совершению «неизбежной» революции, реализации в своей собственной личной «случайности» Исторической Необходимости, будь то теоретической или политической, в которой будущее вскоре станет совершенно естественно переживать свое «настоящее».