За мечтой по встречке

Отца я люблю, как родственника, но не уважаю, как мужика. Мое восхищение им закончилось ровно в тот момент, когда он впервые при мне ударил маму. Её слезы и потерянный взгляд от того, что я стал случайным свидетелем, всегда стоят перед глазами, когда я вспоминаю её. Как оказалось, он часто её бил, но старался делать это наедине, да и маленький я был, не понимал, что творится за дверью их спальни. Искренне, по — детски верил в её сказки о том, что ударилась случайно, упала и так далее. Она часто плакала, теперь я это понимаю, от чего глаза у неё всегда были припухшими и взгляд печальный, улыбалась она лишь со мной наедине. Я не знаю, зачем она жила с ним, зачем терпела, почему не ушла? Сейчас у неё не спросишь, а он правду не скажет никогда.

Снова смотрю на Лизу и даю себе слово, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не подниму на неё руку, памятью матери клянусь. Женщина не должна смотреть в глаза своего мужчины, как затравленный зверек. Она должна им восхищаться.

Целую оголенное плечико сонной женщины и осторожно поднимаюсь с постели. Ухожу на кухню. Все равно не усну, и пытаться не стоит. Мне нужно всё обдумать хорошенько, выработать стратегию дальнейших действий, чтобы никто не пострадал. Я не должен оставить отцу шанса на ответный удар. Землю не отдам и деньги свои верну. Парней просить не стану о помощи, он сам их привезет мне, уверен предположение Лизы верное, она хороший психолог, умеет читать людей.

Да и я не идиот, зная своего отца, я подстраховался. Помимо компромата, который я пачками для него собирал в стенах клуба на всевозможных чиновников, олигархов и «друзей», я не обделил «вниманием» и собственного отца. Имеется у меня одна флешечка с очень интересными и взрывоопасными записями. Не думал, что когда — то воспользуюсь ей. Но выхода у меня нет. Если я не подпишу бумаги, он будет прессовать, не напрямую, через подставных лиц, но это будет он. Потому что своя рубашка ближе к телу, и здесь уже вопрос стоит не в деньгах, а в его репутации и, возможно, даже жизни, его жизни. Я внимательно изучил документы по тендеру, подрядчиком выступает новая компания, не наши предприниматели, с которыми можно договориться. Эти даже рта раскрыть не дадут. И эта самая большая его ошибка, в погоне за деньгами он забыл об осторожности. Я же не имею на это право.

На часах четыре часа утра, но человек, которому я сейчас позвоню, привык к звонкам посреди ночи. Никогда не думал, что обращусь к нему с просьбой, даже иронично улыбаюсь, пока слышатся гудки.

— Геннадий Юрьевич, доброй ночи.

— Доброй ли, Руслан? — отвечает Гейнц бодрым голосом, он вообще спит хоть когда — то?

— Не совсем, — честно отвечаю я. — Мне нужна ваша помощь.

— Конкретнее.

— Мне нужно, чтобы ваши ребята обеспечили охрану моей женщине — Лизе.

— Лиза, это та Лиза, про которую я думаю?

— Да, это она.

— Я согласен, но при одном условии.

— Каком? — напрягаюсь я, от таких людей можно что угодно ожидать.

— Без оплаты, считай от чистого сердца.

— Я не могу согласиться на такое условие.

— Руслан, я не буду вдаваться в подробности моей личной жизни, но скажу, что в тот вечер Лиза не просто меня покорила своей открытостью и смелостью, она вернула мне веру в женщин. Я симпатизирую этой девочке, расслабься, как на женщину не претендую.

— Хорошо, я согласен, так как могу доверить её только вам.

— Пиши адрес, куда ребятам подъехать и во сколько.

— Вышлю смс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 34

— Доброе утро, — вхожу на кухню в поисках Руслана после того, как проснулась в одиночестве. — Ты хоть спал? — опираюсь телом на кухонный шкаф, как же неудобно с гипсом.

— Нет, — коротко отвечает он, туша сигарету в переполненной пепельнице. — Ты почему встала?

— Умыться надо.

— Помочь?

— Сама справлюсь.

— Хорошо, иди, я завтрак приготовлю, — Руслан говорит эти слова, но совершенно не смотрит на меня, как робот, в голове которого сейчас совершенно другие процессы происходят.

— Ладно, — отвечаю я и ухожу в ванную комнату.

Девочка я не глупая и прекрасно понимаю, что Руслан обдумывает предстоящий разговор с отцом, поэтому спрашивать ни о чем не буду, захочет, расскажет сам, не захочет, пытать не стану. Поэтому, вернувшись на кухню, я присела за стол и приступила к завтраку молча. Омлет немного подгоревший и пересоленный, чай остывший, но я не акцентирую на этом внимание, стараюсь глотать, не пережевывая. Он молчит и смотрит в окно. Я молчу, опустив взгляд на стол.

— Лиз, нам надо серьезно поговорить, — наконец я дождалась этих слов. Облегченно вздыхаю и отодвигаю тарелку с недоеденным омлетом, откладываю столовые приборы в сторону.

— Я слушаю.