За место под Солнцем

– Я староста села Кулюк. Командир, что происходит-то? Загребли нас эти водянские – понятно, в рабство ихнее. А теперь оставили и только что не пнули к лесу… никто ничего не пояснил. Нас что, лесным чудищам на съедение? Или мы теперь ваши рабы?

– Мы свои, староста. Бились за вас с водянскими, и они согласились, что вы им не очень нужны. Теперь вам лучше подождать тут на опушке, пока все войска не разойдутся. А еще лучше – делом займитесь. Вон, видишь, сколько бойцов полегло? Их бы в землю надо. Лопаты найдутся?

– То есть мы остаемся на своей земле? Эх… значит, есть еще нормальная гвардия в Руже. Постой… а вы из Ружа ли? Не похож ты на подхалима… офицера гвардии Халима, то есть.

– Мы из Орска, клан Белых Скал. Ваш каган Халим погиб в бою с этими водянцами, клан Синего Быка распался. Теперь мы воюем с водянцами и моряками.

– Ох, как все… политика, мать ее. А вещи наши теперь как? Они в фургонах были. А теперь, может, на лошадях ихних.

Зай. Да вон эти лошади с вьюками – на лугу остались, вместе с фургонами, даже без охраны. Можно сходить забрать.

Ранк. Тогда организуй мужиков. А я с начальством поговорю.

Армия Заира вернулась в Гась и, судя по всему, занимала там вдумчивую оборону. Деревня – это даже удобнее для засады, чем опушка. Много там есть, где укрыться. Особенно, если жителей не жалко. Кстати, жителям они явно дали правильный совет – те, судя по карте, уже собрались в кучку и вышли из деревни в нашу сторону. А со стороны Омоля уже выскочила конная разведка – моряки. И, кстати, вон уже и армия – не сильно отстала. Ну да – все конные, налегке, без фургонов…

Группа «Орск». Ранк. Докладываю – армия Заира за Гурку не прошла. Собирается оборонять от моряков деревню Гась. Моряки как раз подходят.

Агондо. Отлично, Ранк. А у нас – стояние под Ружем. Слегка нажали на оставшихся моряков – они отступили немного на юг, в Вопь, и засели в оборону. Мы решили не бить в лоб – слишком много крови. Ждем, что у вас получится.

Битву моряков с водянцами за Гась получилось наблюдать только на карте, но в общем все было понятно. Бойцы водянских после заключенного нами перемирия рисовались желтыми сигналами, моряки – ярко-оранжевыми. Вот подскочила к деревне конная разведка моряков… вот ее не стало. Вот вся конная рота остановилась шагов за триста до деревни… часть спешилась и поползла вперед бронированным строем пехоты, под прикрытием конных лучников. Вот они, теряя бойцов, докатились до домиков и увязли в ближнем бою… А вот из глубины деревни вылетел по дороге сверкающий яростью кулак конных орков… разметал шеренгу моряцких лучников и схватился с их резервным взводом. Похоже, там орудует сам Заир… потому что компактная коробка моряцкого резерва вдруг стала гаснуть почти в полном составе – такое можно себе представить, например, при колдовском камнепаде… Кажется, погасли два или три ярких сигнала орков… Но в целом тыл роты моряков рухнул за две минуты, а их пехота в деревне… тоже не справлялась. На глазах сигналы гасли, гасли… унося и прилично противников. И вот погасли окончательно – бой стих. Правда, немало еще мигающих сигналов с обоих сторон – тяжелораненые. Сейчас их будут добивать… да уже.

Зай. Говорят, для прямой атаки на подготовленную защиту нужно иметь трехкратный перевес. А ломиться сотней на сотню – самоубийство. А еще у водянских была группа орков, которые стоят еще целой сотни. Я вижу 47 водянцев в строю, и ни одного моряка.

Ранк. Да, жестко вышло. Интересно, их каган после этой победы не пересмотрит наше перемирие?

Зай. Не думаю – ему же теперь открыта дорога через реку. Еще и деревни моряков пограбит по пути.

Ранк. А кто тебе говорил про трехкратный перевес для атаки?

Зай. Истр. Это что-то из Устава для офицеров.

Группа «Орск». Ранк. Докладываю – только что был бой, водянцы в обороне уничтожили роту моряков. Их самих осталось полсотни.