За миг до откровения

Теплый, даже можно сказать жаркий, июнь только начинал свое путешествие по Среднерусской возвышенности. Солнечные лучи согревали землю вперемежку с обильными дождями, и буйная трава местами достигала полутора метров. Среди таких пампасов могли не только бегать бизоны, «где над баобабами закаты, словно кровь», но и могли полностью закамуфлироваться трое десятилетних ковбоев, навесив на головы кустики из мастерски сплетенных веточек. Каждый знает, что когда ты счастлив или занят любимым делом, например, играешь с друзьями в преферанс, или простите, гоняешь врагов по прериям, то времени совсем не замечаешь, а оно, как известно, течет без остановки…

Спустя пару часов маме позвонила бабушка и спросила: «Как дела?».

– Какие дела? – удивилась мама. – Петя поел? Пусть идет домой!

– Как, домой? – схватилась за сердце бабушка. – Он уже два часа как ушел домой…

– Как – два часа? Он хлеб принес тебе? Ты его собиралась покормить. Так?

– Собиралась, но он вскочил и срочно побежал домой два часа назад!

Когда были обследованы все соседние дворы, подворотни, детские площадки, школьные коридоры, и мама принялась обзванивать друзей, знакомых, а в перспективе и больницы, на пороге появился Петя…

Петя прятался за бабушкин подол и её узкую старческую спину, когда мама скакала вокруг бабушки, пытаясь поймать Петра и отхлестать его тапком со словами: «Ах ты, мерзавец, ах ты, негодяй, у бабушки больное сердце, а ты где-то шляешься, неизвестно где! Мы лежим тут без сознания и горько рыдаем… Мы уже начали больницы обзванивать! Ты же должен понимать, как мы волнуемся и переживаем!!!»

Растерянный Петя громко плакал, не понимая, в чем он виноват. Маленький ответственный человек честно нёс какашку домой, но «… никогда нельзя точно знать, как обернутся обстоятельства…»[1]

Когда расстроенная мама крепко обнимала плачущего Петю, вытирала ему слезы, до её возбужденного мозга медленно дошла вся сущность происходящего. Какой честный и ответственный её мальчик, как старательно и последовательно он хотел выполнить мамин наказ, и как вероломны обстоятельства… Слава богу! Он жив и здоров! Он нашелся! Они оба умылись холодной водой, это очень важно, именно холодной, потому что она отрезвляет и гармонизирует смешанные чувства мятущегося человека. Вспомните, как нужно разнять дерущихся? Просто-напросто облить ведром холодной воды! Мама накапала «сердешных» капелек бабушке, и они сели пить чай с прошлогодним вареньем из черники.

– Ой, – с ужасом воскликнул Петя.

– Что такое? – с ужасом вторила мама.

– Какать пора, – покраснел от перистальтики в животе Петя.

– Ну, слава богу, теперь поймаем, – с облегчением вздохнула бабушка.

Дачные радости

Катюша сидела в дачном шезлонге под огромной тенистой дикой яблоней (которую множество раз, грозился выкорчевать отец, но Катя её спасла от смерти), и пыталась читать Олдоса Хаксли «Слепец в Гаазе». Глаза слипались и, наслаждаясь послеобеденным крохотным свободным временем, она отложила в сторону шедевр многогранного автора и перед тем, как прикрыть глаза, увидела, что нужно прополоть лилейник и освободить от зарослей сорняков забитую ими гортензию, а потом огляделась вокруг и тяжело вздохнула, увидев, ЧТО еще ждет её заботливую и трудолюбивую руку.

Катюша с улыбкой вспомнила, как, воспитанная в семье тружеников и обучаемая с детства – не тратить ни секунды времени даром, она впервые с мужем на четвертый год замужества приехала с трехлетней малышкой Дашей к Черному морю.

Синие волны бережно омывали каменистое побережье Гагр. Дымчатая даль турецкого берега размывалась в мареве солнечных лучей. Пальмы и магнолии высились на узком берегу, уползая на склоны возвышающихся сопок, цветущие акации распространяли аромат волшебных запахов природы, и такая божья благодать разливалась в душе, что это всё казалось раем на земле. Созерцать окружающий мир более минуты она не могла. Под девизом: «Труд сделал из обезьяны человека!» Катя достала пакетик с дырявыми детскими трусиками, нитки, иголку и маленькие ножницы, и начала зашивать дырочки, ловя иглой крошечные петельки трикотажа, изредка бросая взгляд на морской прибой.

«Какой ужас! – подумала она, вот сейчас рассказать кому-нибудь, отдыхающему на побережье Средиземного или Южно-Китайского морей, – покрутят у виска и скажут – сбрендила! Тащить на курорт рвань, чтобы в свободные минуты её зашить».

Этот жаркий июльский день на подмосковной даче полон событиями: во-первых, приехала подружка из города Хабаровска в гости, Ритуля, а для Москвы это путь не ближний; навестила вместе с ней их дачный уголок её дочь Люся с тремя детьми, которая проживала в Куркино-Фасо (как юмористично мы окрестили её район), она собиралась уже года два к ним на дачу и все то дела, то случаи; примчались рано утром дочка Даша с подружкой Светой на её новой машине «NISSAN» и привезла необходимые мужу материалы для работы над очередным сборником научных статей; и в заключение забрали отца из больницы после операции по замене хрусталика.