За миг до тебя

Первым Лялиным мужчиной после мужа стал сосед, занёсший ей огромную стопку газет, распиравших её почтовый ящик. Своим сочувствием он вернул её к жизни, а дальше понеслось-поехало. "Я благодарна им, мужикам, скрашивающим моё одиночество, но никогда не полюблю ни одного по-настоящему — так, как я любила Алика, — призналась она Инне. — Ни за одного из них я не выйду замуж и никому не рожу ребёнка, — убеждала себя, — Алику тоже не получилось родить, но он сумел разглядеть во мне маленькую капризную и ранимую девочку и все годы лелеял её. Теперь я люблю её за него и балую, о, кажется малышка хочет кушать…" Забавно, гладя себя по выступающему животу, несостоявшаяся мамаша шествовалала на кухню. Инна улыбкой поощряла Лялькины шизопатические бредни, потому что верила — нельзя не поверить. И потому что в каждом из нас в конце концов живёт ребёнок! Вот только знать о себе даёт только под пенсию…

На радио Ляля ощутила себя звездой — неузнаваемой в толпе, то есть выше толпы, но незаменимой своим низким бархатным голосом. Теперь она с улыбкой вспоминала "Анжелику", на ней сквозь тонкий хлопок блузки просвечивал практичный импортный бюстгальтер и швы, морской звёздой разбегающиеся от соска, позволяли ткани естественно фиксировать тяжёлую недевичью грудь.

35.

Дождь всё усиливался, бесчисленные капли сливались в полёте и били тугими струями редких прохожих. Однажды летом Сергей смотрел по телевизору научный спор о том, что первично — снег или дождь. В конечном итоге учёные остановились на снеге, Сергей в этом ни минуты не сомневался: гораздо проще представить, что падая на землю, снежные хлопья тают от тепла, а не наоборот — чья рука их тогда ваяет в незримом полёте, превращая в многогранное светящееся кружево?

Вот и сейчас с неба падал оплавившийся снег. Ветер и мысли студили тело, покрасневшие руки свело судорогой. Низко склонив голову, вместо воротника подняв плечи он шёл вперёд, не зная дороги. По наитию…

— Мы рады вас видеть, здравствуйте! — Инна от радости задела головой плафон на длинном проводе, смутилась и покосилась на Свету: — Пожалуйста знакомься, это моя добрая приятельница, однокашница и палочка-выручалочка Ляля, а шикарный молодой мужчина рядом с ней — Эмиль. Я тебе о нём рассказывала.

Она прекрасно знала, что Эмиля коробит подобная фамильярность на людях, но не сдержалась ради Ляльки — та обожала держать подле себя неотразимых мужиков.

— А это Света — директор Сашиного интерната, — рядом с подругой Инна обнаружила собственную худобу: кожа плюс кости в стоп-кадрах мерно качающейся пыльной лампочки.

— Такая хмарь на улице непролазная, фу! — Лялька кончиками пальцев приняла у спутника пиджак, и прежде чем повесить на плечики, стряхнула капли, не успевшие впитаться. — Мы вообще-то из ресторана, отходную праздновали. Эмильчик завтра покидает меня — заодно и с вами попрощаться зашли.

Несчастная, а в перспективе снова свободная, эгоистка глубоко и протяжно вздохнула.

— Проходите в комнату, я поставлю чайник.

— Я сама поставлю, ты иди к гостям, — остановила Иннин порыв Света.

В комнате горел ночник и гулко молотили по жестяному подоконнику дождевые палочки. Ляля уселась на диван, погладила ладошкой обивку рядом, недвусмысленно приглашая кавалера припасть к своим бедрам.

— Как ты быстро управляешься с эфиром, только недавно слушали тебя, а ты и в ресторане успела побывать.

— Обижаешь, дорогая! Я что, папа Карло, до ночи вкалывать? Мой рабочий день заканчивается в шесть вечера, а слушала ты запись, смонтированную и поставленную после семичасовой заставки, — она сладко потянулась, заодно потормошив влажные кудри молчаливого Эмиля: — Эмик, а скажи, прикольно быть сразу в двух местах одновременно! В "Рококо" как раз нашу волну настроили, я сижу, салатик пережевываю, а по радио: вашему вниманию новости, в студии Ольга Одинцова… здорово же?

Нервно звякнувший фарфоровый сервиз отвлёк всеобщее внимание на Свету — она стояла в дверях как вкопанная и внимательно рассматривала Ляльку. — Ой, я расселась тут, вам не пройти, Светланочка! Сейчас-сейчас, — звезда эфира резво вскочила на ноги и вырвала у Светы чашки в блюдцах. — Инка, куда их ставить-то?

Инна скинула на пол газеты с журнального столика, придавила их сверху хрустальной вазой, забитой сорванными со стены записками-памятками и смахнула пыль декоративной салфеткой.

— Светочка, вы знаете, я как вас увидела — долго голову ломала, кого вы мне напомнили, — продолжала рассыпаться в комплиментах раскрасневшаяся Лялька. — Только сейчас поняла — вы ж копия Наташа Гундарева в фильме "Хозяйка детского дома"! Инн, скажи?

Инна не успела, её опередила Света:

— Вы мне тоже напомнили…

Она неуверенно посмотрела на Инну, ища подтверждения.

— Да-да, Светлана, именно этот голос сегодня наступил нам на больную мозоль…

Драматическую паузу угробила в зачатке сама виновница: