За милых дам

Впрочем, то, что Марина Волкова, мягко говоря, странная, — факт, не требующий доказательств. Эти провалы сознания, когда совершенно не помнит, что творила… Непонятное беспамятство… Рита тогда подтвердила ей, что происшествие на острове — не единичный случай, что с Мариной это время от времени случается… Хорошо, если она не помнит только, как пила и где свалилась…

Что творила?.. А что она, кстати сказать, творила, уединяясь со своим возлюбленным компьютером? Анне и в голову не пришло поинтересоваться. Она не поклонница дамской прозы, этого дамского рукоделия. Но женщины так же, как мужчины, возможно, пишут о том, что хорошо знают, о своих, так сказать, жизненных переживаниях и впечатлениях…

Собираясь в университет, Аня еще раз подошла к окну на кухне… Машкин маршрут был удобен не только для кошки… Дерево толстое, растет близко от окна, с прочными, низко начинающимися от земли ветвями… Не надо быть Маугли, не надо ползти по гладкому стволу… Любой не слишком неуклюжий человек в их тихом, темном переулке мог влезть без труда на подоконник, просунуть руку во всегда открытую форточку, отомкнуть оконный замок и… В общем, достаточно знать точный адрес клиента и не перепутать окно… Марина ее адрес знает. Но какого лешего она, Анна, ей сдалась?!

Зину ей так и не удалось повидать. Дом Марины Вячеславовны стал как будто бы еще более запущенным… И, улучив момент, Аня задала вопрос, который так и вертелся у нее на языке:

— А где ваша домработница?

— Понятия не имею. — Марина равнодушно пожала плечами.

— Кто же у вас убирается?

— Никто.

Ответ соответствовал действительности. На кухне копилась много дней немытая посуда… в основном бокалы и чашки… Ела Марина очень мало…

— Она что, не приходит?

— Ну да.

— Давно?

— Кажется, давно… — В Маринином голосе была скука. Очевидно, ей еще никогда так долго не приходилось говорить о домработнице.

Но Аня могла позволить себе быть настойчивой: ведь в ее вопросах звучала неподдельная искренняя забота о быте Марины Вячеславовны.

— Что, вот так и не приходит? И даже не позвонила?

— Вот так и не приходит. И не позвонила. — Марина смотрела на Аню, удивляясь ее непонятливости.

— А вы?

— Что я?

— Вы ей не звонили?

— Я-а?!

В ее голосе было столько неподдельного изумления, что в дальнейших комментариях ответ не нуждался. Самый последний дурак понял бы, о чем идет речь: «Я буду разыскивать домработницу?! И интересоваться, почему она загуляла?! Может быть, мне еще расспросить ее о дальнейших жизненных планах?! И как вообще можно уже десять минут подряд говорить об одном и том же?! Почему Зина пропала? Почему Зина не приходит? Где Зина? Это что, интересно?! Когда уровень немытости и неубранности в доме перейдет критический предел, я возьму другую Зину или… Нину. Это понятно?!»

— Понятно. — Аня поспешила ответить на эту немую, невысказанную и гневную тираду…

Вслух Марина Вячеславовна заметила кратко:

— Мне казалось, что я нужна Зине больше, чем она мне.

Вот о себе Аня этого сказать не могла… Ей очень нужна была Зина. Она даже взяла у Марины Вячеславовны ее телефон и адрес. «Ну нельзя же так… исчез человек… и не поинтересоваться… и чашки немытые…»

Но к телефону, который дала ей Волкова, никто не подходил.

В общем же, в их уроке английского — первом после долгого и вынужденного перерыва — не было ничего необычного… Хотя Аня ждала его с некоторым трепетом: одно дело поговорить по телефону, другое — смотреть в глаза человеку, о котором думаешь, что он хочет тебя убить… Глаза, впрочем, были как глаза… светло-серые… честные, Аня припомнила, кстати, мудрые народные наблюдения дяди Ивана.

А сама Марина Вячеславовна была немного обиженной… Анино исчезновение на десять с лишним дней задело ее гораздо больше, чем необязательность домработницы…

«Может, обиделась, что я все-таки, несмотря ни на что, не окочурилась?» — вяло подумала совершенно запутавшаяся в своих догадках Аня. Делать вид, что она не замечает демонстративно дурного настроения хозяйки, было неудобно.

— Вы чем-то расстроены? — фальшиво-любезным тоном поинтересовалась Аня в конце урока.

Волкова нахмурилась и вдруг стукнула изящным кулачком по столу:

— Мне надоело, что меня все бросают. Даже эта паршивая домработница… Если ты еще раз посмеешь так пропасть, я… Я тебя просто убью.

Аня даже поперхнулась… не от счастья, конечно, не от того, что к ней так привязаны, а от неожиданной откровенности своей хозяйки.

— Ну, что вы… Я всегда с вами, — сказала она исполнительно и кротко.

Морально она к своей близкой кончине уже была подготовлена.

После столь многообещающей встречи с Мариной Вячеславовной Анна особенно обрадовалась, увидев, что утром возле университетских дверей ее «как бы случайно» ждет, как обычно, любимый сокурсник Петя Стариков.

— Ты что же, все эти две недели тут меня каждое утро «случайно» дожидался? — не выдержала и полюбопытствовала она.

— Представь, дожидался, — угрюмо проинформировал ее Стариков. — И представь, каждое утро… А ты где была? Заболела?

— Заболела, — кратко кивнула Анна, чтобы не вдаваться в подробности.