За монеткой (СИ)

- Вот и хорошо! - улыбнулась Бесси, прекрасно понимая, что Хоук уже фактически в пещере. - И ещё несколько слов. Мне не звони. Если что-то найдёшь, просто пошли мне мейл любого содержания. Если к тебе приедут расспрашивать обо мне, скажи, что да, мы знакомы, встречались в компаниях и ничего более. И ещё один совет. Легализуйся. Найди себе какую-нибудь работу. Потому что, если начнут копать, то копать будут глубоко. Там очень большие и липкие деньги.

- Да я и сам уже думал "уйти в реал", - ответил Хоук и тут же спросил. - Но ты остаешься или тоже, вслед за шефом, покинешь наш "рай"?

- Я побуду ещё некоторое время. Сколько - не знаю. Не всё зависит от меня, - глядя в сторону, ответила Бесси. - Ну что? Возвращаемся? Мне надо ещё кое с кем переговорить.

Они вернулись в компанию, покружились несколько минут в толпе, попрощались и Хоук отправился домой.

Первым делом он засел за работу с картой. Тонкие полукружья, обозначавшие пещеры, встречались довольно часто по обе стороны от шоссе. Были они и на сопредельной территории. Но о заходе "за границу", на Территории, Хоук старался думать в последнюю очередь.

Было ясно, что начинать надо с самых глухих уголков и от них продвигаться к более обжитым местам. Всё-таки вероятность что-то найти была там, где люди почти не бывали, была выше.

В результате рассматривания карты, Хоук наметил для себя первый маршрут, включавший несколько пещер у самой границы.

На следующий день он выехал в "пещерный край".

4

И вот теперь, спустя три недели после разговора с Бесси, Хоук возвращался домой после очередной вылазки. За это время он успел прочесать почти четверть территории, запланированной к осмотру. Пока, его первичные предположения полностью оправдывались. Пещеры были пусты. В нескольких местах он натыкался на заваленные ходы и лазы, видимо, это были результаты землетрясений. Пару раз он пробовал раскапывать такие завалы, но наткнувшись на массивные глыбы, прекращал это бесперспективное занятие.

В двух местах он выходил на входы или выходы, тут не всегда поймёшь, не отмеченные на карте. Но, скорее всего, это были запасные выходы уже известных пещер.

Работать было очень трудно. В основном передвигаться приходилось на четвереньках. Рюкзак, пристегнув карабином к поясу, тащить за собой. Осмотреться и отдохнуть, можно было, только в полусферических расширениях на пересечении лазов. Несколько раз Хоук попадал в "залы" - вместительные помещения с нишами в стенах. Видимо, "спальни".

Металлодетектор почти всё время молчал. Обеспокоенный, Хоук специально подносил к катушке монетку, чтобы удостовериться, что прибор в порядке. Его бесперспективное молчание нарушалось только несколько раз. В одной из пещер, в пяти метрах от входа, в дне лаза была выемка непонятного назначения и, когда Хоук сунул туда катушку, в наушниках раздался знакомый тон. Железо. Под слоем пыли, на дне выемки, оказались пять наконечников стрел. В неважной степени сохранности. Обычный археологический мусор.

Во второй раз прибор ожил в одном из залов. При проверке стены. На этот раз это был цветной металл. При тщательном осмотре в свете фонарика, Хоук обнаружил, что на стене пятно, отличавшееся цветом от общего фона. Это была заштукатуренная ниша. Из неё Хоук извлёк десяток серебряных тетрадрахм. Тех самых, перечеканенных, второго года восстания. Казалось, находка давала надежду, но, сколько Хоук не лазил, находок больше не было. Вообще. Никаких.

И вот сегодня, после долгого перерыва, Хоук опять услышал тон в наушниках и увидел, как заиграла индикация на дисплее. Причём, это произошло в лазе, в узком проходе, по которому пришлось передвигаться почти ползком. Припорошенный пылью браслет лежал в нише для масляного светильника. Такие ниши, со следами копоти на своде, были повсюду. Видимо, его сняли и специально положили в нишу, рассчитывая забрать при возвращении. Или не рассчитывая. При ближайшем рассмотрении, браслет оказался очень тонкой работы, с витыми узорами из тонкой проволоки. И даже тёмные, простой формы, камушки оказались в зажимах. Сохранность была великолепной.

По возвращению домой, Хоук разобрал рюкзак, принял душ, смывая с себя, в полном смысле этого слова, вековую пыль и устроил себе, то ли обед, то ли ужин. Ел он первый раз за день.

Двести грамм ледяной водки сделали своё дело. Только не в сторону благоденствия и расслабления, а в сторону депрессии. Так иногда бывает. Выпивая первую рюмку, никогда не знаешь, куда заведёт тебя эта дорога. При этом, в голове Хоука звучал его собственный голос, но говорил он очень неприятные вещи.

Действительно, взглянуть со стороны, всё складывалось крайне неудачно.