За Москвою-рекой. Книга 2

— Можно и по существу, — не попросив слова, начал Астафьев. — Некоторые товарищи могут сказать нам, что раз конкретные виновники этого вопиющего факта не обнаружены, так чего же огород городить? Подождем, обнаружим виновников и тогда вернемся к обсуждению вопроса. Правильны ли такие рассуждения? Отвечаю решительно: нет! Разве не ясно всем, что дело не только в конкретных виновниках, а в той обстановке благодушия и политической беспечности, которая царит на заводе? Да, да, товарищ Андреев, не качайте головой! То, что случилось у вас, — это результат лично вашей политической слепоты и бездеятельности…

— Я решительно протестую против таких формулировок! — возмутился Андреев. — У товарища Астафьева нет никаких оснований для подобных утверждений…

— Интересно, — протянул Астафьев, — на заводе, где политическим руководителем является Андреев, орудуют враги, они дерзко, открыто совершают диверсию, а Андрееву нужны еще другие основания!

— С врагами я обязан бороться, но отвечать за их действия не могу! — ответил тот.

— Прошу не переговариваться, — вмешался Сизов. — У вас есть конкретное предложение, Александр Петрович?

— Да, есть! Я предлагаю снять Андреева с работы секретаря парткома завода и исключить его из партии за притупление политической бдительности. Исключить из рядов партии также заведующего клубом Назарова и дело его направить следственным органам для привлечения к строжайшей ответственности за то, что он халатно отнесся к своим служебным обязанностям и дал возможность врагам орудовать у него под носом!.. За ослабление политико-воспитательной работы среди коллектива завода объявить строгий выговор с занесением в учетную карточку председателю завкома. Директору завода объявить выговор и предупредить его, что он несет персональную ответственность перед партией за политические настроения коллектива на вверенном ему заводе!

Астафьев замолчал. Молчали и члены бюро. Никто не ожидал таких предложений, хотя все знали, что третий секретарь жесткий человек.

— Какие еще есть предложения у членов бюро? — спросил Сизов. Он был очень бледен, говорил с трудом.

— Я присоединяюсь к предложениям Александра Петровича, — после небольшой паузы сказал Сурин и, чтобы подбодрить самого себя, добавил: — Мы ведь не можем пройти мимо таких фактов, — нам этого не простят!..

— За что вы собираетесь исключать меня из партии? — Андреев поднялся с места. — Разве вы не знаете меня или видите в первый раз? Я всю жизнь честно работал. Воевал, награжден пятью боевыми орденами и медалями. До сих пор никаких замечаний не имел. Сам же Астафьев хвалил меня на последнем партактиве района, в пример ставил за хорошую постановку агитационно-массовой работы. Так за что же вы собираетесь исключить меня из партии? Враги совершают преступление, а мы бьем своих! Им на радость, что ли? — горько закончил он.

Члены бюро по-прежнему молчали.

— Есть одно предложение — товарища Астафьева. Я его повторять не буду, но хочу спросить: никто не возражает против него? — спросил Сизов.

Ответа не последовало.

— В таком случае разрешите мне. Как вы могли убедиться, обстоятельства дела не расследованы до конца и конкретный виновник или виновники не обнаружены. Следовательно, делать окончательные выводы рано. Если возникнет необходимость, то мы успеем и из партии исключить и выговоры объявить. Это от нас не уйдет. В одном я глубоко убежден: если мы без веских на то оснований станем наказывать своих людей, то совершим непоправимую ошибку и нанесем большой ущерб партии и стране. Врагам это будет только на руку. Мои предложения сводятся к следующему. Первое. До окончательного расследования обстоятельств этого дела Андреева отстранить от работы секретаря парткома. Попросим товарища директора подыскать ему работу на заводе. Это легко сделать, — Андреев высококвалифицированный инженер-радист. Второе. Поручить орготделу райкома провести тщательное расследование всех обстоятельств случившегося и доложить бюро. Тогда и решим, как быть и кого наказывать. Какие еще будут предложения?

— Я присоединяюсь к вашим предложениям! — сказал член бюро райкома, уполномоченный райотдела МГБ. Это было для всех большой неожиданностью, и многие члены бюро облегченно вздохнули.

— Итак, других предложений нет? В таком случае ставлю на голосование два предложения в порядке их поступления…

— Мне кажется, что данный вопрос, ввиду его чрезвычайной важности, нельзя решать простым голосованием, — перебил Сизова Астафьев.

— А как? Я других способов не знаю, — сказал Сизов.

— Прежде чем голосовать, пусть каждый член бюро выскажется.

Это было уже слишком. Провокационный характер предложения Астафьева поняли все.

— Думаю, что в этом нет никакой надобности, тем более что в нашей партийной практике это не принято. Не парламент у нас здесь, не ООН, чтобы говорить по мотивам голосования. — Сизов решительно отвел предложение Астафьева.

— Голосовать, голосовать, — раздались голоса.