За Москвою-рекой. Книга 2

Он встал, поблагодарил собравшихся и, закрывая совещание, сказал:

— Мы в городском комитете партии обсудим выдвинутые некоторыми товарищами вопросы и постараемся сделать нужные выводы.

Власов стоял растерянный, — он надеялся, что прямо здесь, на совещании, наконец-то решится вопрос об утверждении цен на новые ткани, представленные комбинатом. Что же получается? Как говорится, с чем пришел, с тем и ушел…

— Товарищ Власов, кажется? — неожиданно услышал он. — Вас просит первый секретарь.

В кабинете, за длинным столом, покрытым зеленым сукном, сидели секретарь горкома, заместитель председателя Госкомитета по торговле, представители Госплана, Моссовета и Сизов.

— Садитесь! — Первый секретарь показал рукой на свободный стул. — Алексей Федорович, вы сегодня подняли важные вопросы, касающиеся не только вашего комбината, но и всей промышленности. Проблемами лучшей работы промышленности, ее целесообразной и более гибкой структурой интересуются в Центральном Комитете партии. Наша с вами задача — помочь Центральному Комитету полнее узнать положение на местах. Было бы хорошо, если б вы до конца продумали поднятые вами вопросы, подкрепили бы их фактами, цифрами. Я уверен, что в скором времени весь этот материал понадобится, и мы должны быть готовыми.

— С удовольствием! Я готов немедленно заняться этим, но, к сожалению… — начал было Власов, однако секретарь не дал ему договорить.

— Понимаю, над вами висит угроза финансового банкротства, и вы ни о чем другом не можете думать, пока не утвердят цены на товар, выпущенный вами без санкции высокого начальства. Не так ли?

— Совершенно верно, — сказал Власов. На душе у него стало легче: здесь все понимают, а раз понимают, то и помогут.

— Заместитель председателя Госкомитета по торговле товарищ Титов и ответственный секретарь Моссовета обещали, что в двухдневный срок цены на ваши новые ткани будут утверждены, — сказал первый секретарь. — В случае осечки, свяжитесь с товарищем Титовым или со мной… Но, конечно, выпуск легких, дешевых по цене тканей испортит показатели комбината, это ясно. Надеяться же на то, что в середине года кто-то скорректирует ваш план, не приходится. Да и мы тоже против чехарды с планами, хотя и понимаем, что, пока над предприятиями висит дамоклов меч в виде вала, рассчитывать на изменение ассортимента выпускаемой продукции в лучшую сторону нельзя. Тут уж ничего не поделаешь!..

— Я понимаю… И, если позволите, еще одно! — Власов решил до конца использовать беседу с секретарем горкома. — Есть решение, по которому нельзя расширять московские предприятия. А если этого требуют условия производства? На нашем комбинате легко воздвигнуть новостройку в два этажа между корпусами, причем без больших затрат. Это дало бы нам возможность расширить подготовительные цехи и увеличить выпуск суровья. Чтобы вырабатывать такое количество шерстяных тканей в другом месте, нужно строить целую фабрику стоимостью в несколько миллионов рублей, нам же потребуется всего сто — сто двадцать тысяч на строительство и оборудование. Вот вам и резервы! Но как их использовать, если наши руки связаны? Я против всякой анархии, но в пределах разумного нам должны быть предоставлены права!

— О том как раз и идет речь, чтобы перевести всю нашу экономику на хозрасчет и дать простор инициативе местных руководителей, — ответил первый секретарь. — Что же касается строительства двух этажей между корпусами, напишите обоснованное письмо в Моссовет. Думаю, что для вашего комбината сделают исключение.

Власов спустился в вестибюль и там застал работников комбината с картонными коробками в руках.

— Ну как, товарищ директор, вы довольны итогами совещания? — спросил Шустрицкий.

— Еще бы! Разговор был деловой, конкретный. Если бы всегда так!

— А цены?

— Обещали утвердить в течение нескольких дней! — ответил Власов.

Он был в отличном настроении, — наконец-то лед тронулся!..

Были у него и другие основания для хорошего настроения: усилиями Анны Дмитриевны, при активной помощи Никитина, наконец-то налаживалось дело с крашением пряжи и суровья из синтетических волокон.

Получив постоянный пропуск, Анна Дмитриевна бывала на комбинате регулярно, через день, после работы в институте и задерживалась там до поздней ночи.

Опыты проводились в кабинете мастера Степанова. Этот кабинет, с множеством щитов на стенах, приборов, механических регистраторов, специальных часов и сигнальных лампочек, теперь скорее походил на центральный пульт диспетчерской электростанции, чем на кабинет красильного мастера.

В красилке были внедрены новейшие достижения автоматики. Суровье красилось в двадцати четырех закрытых барках из нержавеющей стали, — изобретение Сергея Полетова еще в те времена, когда он работал помощником красильного мастера и учился на четвертом курсе текстильного техникума.

Терморегуляторы сами соблюдали температурный режим в барках, а специальные часы механически отключали моторы по истечении срока крашения.